Между иллюминатами и Светлейшим Орденом, как уже можно было заметить, существовало огромное различие. И все же (тут мы подходим к самой, пожалуй, курьезной странице истории немецкого масонства XVIII в.) многочисленные масоны в поисках новизны и необычного опыта состояли одновременно как в группах неотамплиеров, так и в группах иллюминатов. С тем чтобы положить конец появлению многих новых степеней и маргинальных группировок, в конце столетия Фридрих Людвиг Шредер, выдающийся деятель театра, предложил провести реформу масонства. Его предложение было с одобрением принято многочисленными ложами и одобрено масонской интеллигенцией, в частности такими видными ее представителями, как Гёте, Лессинг и Фихте[164].
В XIX в. немецкое масонство по-прежнему разви валось в направлении универсализма. Немало масонских групп, прежде сдерживаемых догмами христианской религии, открыли доступ и нехристианам[165].
В XVIII в. масонство появилось и в России под юрисдикцией Великой ложи Англии. В 1765 г. в Петербурге сложилась, однако, автономная масонская организация. Ядром ее была группа католиков, сочетавших ритуал первых трех масонских степеней с церемонией адептов высших степеней, собиравшихся в особых храмах.
В царствование Екатерины II масонство пережило свой «золотой век». Николай Новиков, ставший во главе организации, во многом способствовал расцвету русского масонства. В 1781 г. вместе с профессором Московского университета Шварцем Новиков основал общество, поставившее своей целью распространение культуры в народе. В 1787 г. в связи со страшным голодом, обрушившимся на Россию, он сумел организовать своевременную и обширную помощь голодающим в таких масштабах, которые прежде в этой стране не были известны. Императрица с симпатией взирала на филантропические предприятия масонов, которые, как известно, вызвали глухое недовольство государственной бюрократии. Благотворительные труды Новикова и его сподвижников были успешными и обнажали никчемность бюрократической машины. Известие о Французской революции, которая, как полагали в России, была делом рук масонов, напугало Екатерину, приказавшую, не мешкая, арестовать Новикова. С 1792 г. он несколько долгих лет провел в тюрьме.
Император Александр I, вступивший на престол в 1801 г. после убийства Павла I, был посвящен в масоны и способствовал деятельности лож, практиковавших так называемую «шведскую систему», основанную на строгом соблюдении христианских установлений. Орден был подчинен строжайшему правительственному контролю, так что Великий Мастер ордена Бебер находился в непосредственном подчинении у министра полиции. Эта ненормальная ситуация повлекла за собой протест целого ряда лож, которые основали в 1815 г. Великую ложу «Астрея», по имени древнегреческой богини справедливости, нашедшей спасение на небе, когда люди начали ковать оружие для войны.
Новая организация терпимо относилась к самым различным масонским системам. Во главу угла она ставила идеалы демократии. Естественно, что царская полиция сосредоточила все свое внимание на «Астрее», позаботившись о внедрении в организацию шпионов и провокаторов из числа своих агентов. В атмосфере всеобщей подозрительности Великий Мастер «правительственной» ложи Кошелев обратился к императору с просьбой о введении единомыслия и однообразной дисциплины в русском масонском движении, в противном же случае — о запрещении его деятельности. Александр I приказал ложи закрыть.
К началу XX в. в России сохранились только отдельные разрозненные ячейки, главным образом мистического толка, которые продолжали свою миссию полулегально[166].
В Италии XVIII в. масонство в основном отражало реальность страны, раздробленной на многочисленные карликовые государства. Везде были ложи, действовавшие под влиянием тех или иных иноземных покровителей — англичан, французов, австрийцев. Раздробленность движения проявлялась не только в политическом плане, но и в доктринальном.
В Венеции масонами были Казанова и Гольдони[167]. Первый наряду со своими авантюрными приключениями интересовался магией и каббалой. Гольдони, насколько известно, рассматривал масонство как наиболее подходящую компанию для дружеских вечеров за обильно накрытым столом.
В Тоскане «английские» ложи состояли из деистов и свободных мыслителей. В Пьемонте во второй половине столетия утвердилось направление тамплиеров-оккультистов и течения мысли, связанные с французским спиритуализмом.
30 июня 1805 г. в Милане состоялось основание ложи Великий Восток, которую возглавил вице-король Эжен Богарне. В наполеоновскую эпоху это была первая попытка учредить центральную масонскую организацию, распространяющую свою деятельность на всю Италию. Андерсон, как известно, упоминает о Великой ложе Италии в своей «Книге уставов». Однако до сих пор так и не было найдено никаких следов существования подобной организации. После падения империи итальянская организация оказалась в кризисном состоянии. Ложи оказались совершенно неподходящим местом для наиболее беспокойных деятелей, осуществлявших конспиративную работу в масштабах всей страны. С этой целью были созданы многочисленные тайные общества, которые, как правило, пытались подражать языку и обычаям масонов. Думается, есть и другие исторические основания говорить о том, что между масонством и тайными обществами эпохи Рисорджименто существовала определенная организационная связь. Возьмем для примера общество карбонариев. При изучении ритуалов, принятых в обиходе карбонариев, обращает на себя внимание наличие многих точек соприкосновения с масонскими ритуалами[168]. Более того, известно, что масоны пользовались привилегированным статусом при приеме в карбонарии. Вот отчего когда Мадзини, находясь в крепости, обратился к Пассано с просьбой сообщить ему имена карбонариев, с которыми он мог бы переписываться, то его собеседнику пришлось прежде посвятить его в масоны (нарушив тем самым все необходимые правила), присвоив высокую степень, а уж затем сообщить требуемые имена. Только таким образом Мадзини мог установить переписку с карбонариями определенного уровня.
И все-таки между масонством и карбонариями не было, так сказать, неизбежной связи. Нет достаточных доказательств и совпадения их организационной структуры. Даже такие апологеты масонства в период Рисорджименто, как У. Баччи, вынуждены были говорить о соперничестве между ними[169].
Правда, выдающиеся масоны были среди деятелей Рисорджименто. Это и Федерико Конфалоньери, соратник Сильвио Пеллико, и Джузеппе Гарибальди, и Кавур. Как раз вокруг этих двух фигур и поляризовалась в то время масонская жизнь в Италии.
Во многом идеям Кавура обязана деятельность Великого Востока Италии, ложи, которая обосновалась в Турине с 1859 г., выйдя из состава ложи «Аузония», ревностной хранительницы трех первых степеней масонской символики. Гарибальди же был лидером «Шотландской» ложи, Верховный совет которой заседал в Палермо[170].
С 1861 г. и в последующие годы во многих итальянских городах происходили масонские «учредительные собрания», которые привели к тому, что в 1874 г. была наконец сформулирована унитарная масонская конституция, принятая в Риме, ставшем уже столицей единого государства[171].
В последние двадцать лет на исходе столетия столкновение между католической церковью и масонством в Италии приобрело драматический накал. Это было время, когда масоны организовали подписку по сбору средств на сооружение памятника Джордано Бруно в Риме. Памятник, созданный скульптором Этторе Феррари, который некоторое время спустя станет Великим Мастером Великого Востока Италии, был открыт 9 июня 1889 г. в присутствии более трех тысяч братьев-масонов, собравшихся под своими знаменами, обычно хранящимися в ложах.
Однако нельзя утверждать, что итальянское масонство, выступившее в конце XIX в. с антиклерикальных позиций, исповедовало атеизм. В 1894 г. Джозуэ Кардуччи, великий итальянский поэт, масон, имевший 33-го степень Древнего шотландского обряда, произнес знаменитую речь о непресекающейся свободе Республики Сан-Марино. Идея Бога, сказал тогда Кардуччи, почти полностью изгладилась в «латинских» умах, и виной тому праведная реакция на предрассудки, носителем которых является католицизм[172]. Однако, продолжал он, ни распущенность священнослужителей, ни гордыня философов не в состоянии изъять Бога из истории. Ибо Бог — «высшее мировоззрение, к которому устремлены народы», и «солнце людей высокого ума». Речь идет не о том или этом Боге, но о «едином и вселенском Боге народов», речь идет, заключил Кардуччи, о Боге свободы и раскрепощения, которого знали Данте и Леопарди, Вашингтон и Мадзини[173].
Выступление Кардуччи весьма понравилось редакторам «Пикколо Мессаджеро»[174], периодического издания Итальянской евангелической церкви (протестантской), руководимой пастором Саверио Ферой, который в 1889 г. был посвящен в ложе «Двадцатое сентября» во Флоренции с присвоением 33-й степени шотландского обряда. Имя пастора связано с активным участием протестантизма в деятельности итальянского масонства на рубеже XIX–XX вв.
В 1908 г. произошел исторический раскол итальянского масонства. В ходе дискуссии в палате депутатов итальянского парламента по вопросу о преподавании католических догматов в средней школе группа депутатов-масонов, стремившихся заручиться поддержкой клерикалов накануне предстоящих выборов, не поддержала законопроект Биссолати, тоже масона, который вы ступил против обязательного преподавания религии в школе.
Большинство лож заявило протест. Великий Мастер и Великий Спикер предложили публично осудить поведение депутатов-оппортунистов. Саверио Фера, однако, поддержал их право на свободу голосования. Оказавшись в меньшинстве, он тем не менее продолжил борьбу иным способом. Фера присвоил документы и казну своей ложи. Затем он провозгласил основание масонского ордена, известного по месту пребывания его штаб-квартиры как «Масоны с площади Джезу». Судя по всему, за спиной Феры стоял Джолитти, возглавлявший тогда итальянское правительство. Раскол 1908 г. вызвал в последующей истории итальянского масонства немало потрясений.
ebooksa