Под вскрики девушки я упал на асфальт следом, вывалившись во вторую дверь плечом вперёд. С десяток раз спустить крючок снизу вверх в поднимающегося с асфальта человек оказалось совсем плёвым делом. Лейтенант оказался в каком-то метре от машины. Промазать было практически невозможно.
Серия выстрелов принесла быструю смерть Супонину, разорвав живот и пробив рёбра. Одна из пуль попала в сердце, даровав подонку лёгкое избавление от земных страстей. Тело развалилось на асфальте, заливая его тёмной кровью.
— Твою ж мать! — Я подсочил с дорожного покрытия, не столько отдаваясь наслаждению мести, сколько думая о девушке на переднем сиденье.
Ей-то за что?
Подобрав пистолет свалившегося на землю служивого вместе с лежащей рядом полной обоймой, которую тот не успел вставить, я запихал оба оружия по внутренним карманам пальто и потянул простреленную дверь на себя, спеша увидеть, что с ней случилось.
Неоднократно простреленная сидушка и побледневшая девушка, круглыми глазами глядящая на собственное простреленное бедро, предстали перед взором воочию.
И тут я разглядел в девушке странно знакомый образ.
— Оксана?!
— Оно… оно кровит… — проблеяла она овечкой, непонимающе тыкая в мышцу, куда угодило несколько пуль, пробивших дверцу.
— Ну, зашибись, приплыли, — сквозь зубы прошипел я, быстро обходя машину. Не успел даже в последний раз наступить на ответственного за торговлю наркотиками на районе.
Выкинуть с водительского места икающего парня оказалось проще, чем предполагал. Сопротивления мажор не оказал. Судя по его потерянному виду, в ближайшее время он вообще не мог сказать нет даже малому ребёнку.
Я закрыл двери и повёл машину, стараясь успеть с парковки прежде, чем на звуки стрельбы и жажду зрелищ прибегут посторонние лица. Не хотелось бы кого-то задавить. Это его личное дело с неправильными правоохранительными органами, посторонним вход запрещён!
— Ты-то куда полезла? Он в меня должен был стрелять! — Рявкнул я, на миг повернувшись. Вряд ли Оксанка узнала меня. Семь лет прошло. А роже после тюряги покоцанная. Плюс болевой шок, не до разглядываний.
Девушка, наконец, ощущая накатившую боль, заревела. Не столько даже от боли, сколько от обиды, что он на неё кричит.
— Терпи! — Обронил я, вырулив на ночную трассу и до предела нарушая скоростной режим.
Водительских прав всё равно не было.
— Я терплю! — Взвизгнула девушка голосом, полным обиды и действительно замолчала.
Я ожидал чего угодно: от криков, проклятий до полного безразличия, но только не того, что на меня обидятся. И это странное чувство отдало теплом в груди.
Теплом?! Я брежу?
Столько всего произошло за какие-то минуты, тут уж не то, что в бред впадёшь. До полного сумасшествия один шаг.
ebooksa