— Чего? Посадят? — На миг ослабил натиск. — А что ты им скажешь, маньяк? Скажешь тебя избил рыжий в процессе изнасилования тобой малолетки? А? — Я вновь усилил натиск. — Или скажешь, что яйца тебе оторвали по чистой случайности? А? За дверь зацепил? Нет? Или тряс направо и налево просто так и сами отвалились? Люди то тебя не поймут! Ну что же ты, Аркаша? Скажи мне, как всё было.
Он мычал, лицо багровело от боли. Все попытки убрать ногу я пресекал ещё большим натиском.
Хотелось пинать, бить, избивать, изливая всю накопленную внутри ярость, боль, обиду на несправедливость своей жизни и жизни тех, кто попал в этот детдом.
Держался.
Один хороший удар и этот урод провалиться в ад, но я-то тоже попаду в ад, только другой — тюремный. Снисхождений учитывать не будут. Стоит ли менять шило на мыло? Если здесь ещё есть шанс: доживу до совершеннолетия, заберу квартиру и устроюсь на работу, то одним лишним ударом могу перечеркнуть этот вариант красной полосой. Поставлю на себе же крест. Зачем?
Убрал подошву.
— Живи, сука. Я ещё посмотрю, что с тобой сделать… Но детей ты больше трогать не будешь в любом случае. Иначе сам по кругу пойдёшь. Понял?! Пацаны на тебя давно зуб точат. Отыграются по полной. Ты понял меня, ублюдок?!
— Понял… — прокряхтел Аркаша.
Даже не стал угрожать. Странно. Растерялся что ли? Или действительно за яйца опасается? Вряд ли. Староват. Утром придёт в себя и начнёт «пресс». Пожалею же, обязательно пожалею. Но я не такой, как он. Чего бы ни было, я не запущу зверя в душу глубже положенного. В конце концов, теперь у меня появились кое-какие обязанности. Я должен защищать невинных. Как бы ни пачкался в крови, а истинную душу не запачкать. Кто ещё спасёт этих девчонок, если не я? Миру давно на них плевать.
Только от меня зависело, получит ли Аркашка по яйцам или девичьи слёзы будут периодически продолжаться. В его возрасте о женском поле вообще пора забыть, к переходу в другой мир готовится, о душе подумать.
Вернулся в комнату и рухнул в кровать, погружаясь в сон.
Перед тем как уснуть, на грани сознания докатился шёпот Кефира:
— Ну и нажил же ты себе неприятностей, рыжий. Не завидую.
— Заткнись.
Кефир обиженно замолчал, повернулся на другой бок и укрылся простынёй с головой. А у меня сил не осталось даже шорты снимать, только кроссовки вместе со стельками скинул. Те всегда вылезают, когда снимаешь без носков.
Если бы кто задумал покушение в эту ночь — пусть режут. Сил больше нет. Надоело всё. Устал…
А ещё полгода назад дрова рубил. Что за жизнь? Взрослею? Думать теперь приходиться не по возрасту. Вынырнул из размеренного болота деревни в бурную реку города, вот и причитаю.
Объятья бога сна неторопливо укутали. Расслабился и отключился во мрак без снов.
Завтра предстоял новый день.
Утро начал с зарядки на улице, прихватив с собой всю комнатную компанию. Кто ещё займётся здоровьем гопов, если не я? Бурча, кряхтя и усиленно матерясь, те заправили кровати и стройным шагом направились дышать свежим, бодрящим воздухом.
ebooksa