– Эй, дохлятина! Пора есть! – раздался чей-то голос.
Если бы Чэн Ю не слышал его раньше, никогда бы не догадался, кому он принадлежит. Они увидели, как старый садовник швырнул Фишеру миску с собачьим кормом.
– Эй, дохлятина! Оглох, что ли? Или тебе встать лень? – садовник Ван уселся на стул у будки и уставился на пса.
– Это ты мне вчера все клумбы потоптал? Правильно мой отец говорил: если собаку не наказывать, она вообще от рук отобьется. – И, взяв мотыгу, медленно наклонился к Фишеру.
Сердце Лин сжалось. Оглянувшись на Чэн Ю, она увидела, что наставник помрачнел.
– Фишер! Ну что за кличка! Придумают же! – И с этими словами садовник принялся бить плоской стороной металлической мотыги по лбу пса. – Фишер, Фишер!
Он бил, словно по деревянному колу, который вколачивают в землю.
Лин видела страх в глазах животного. Судя по всему, садовник издевался над псом не впервые. Забившись поглубже в конуру, Фишер лег на землю. Но Лин успела заметить ненависть, которая таилась в его полных страха глазах. Она была подобна закипающей магме, которая вот-вот вырвется наружу.
– Довольно! – вмешался Чэн Ю.
– О, это вы! – садовник Ван сразу же заулыбался и подошел к ним. – А я тут с собакой решил поиграть.
– Прекратите! Вы взращиваете в нем ненависть к людям, – воскликнул Чэн Ю. – Это опасно.
– Да что собаки понимают? Это же просто звери! В моем родном городе зимой варят суп из собачьего мяса, и всем нравится! Не понимаю, почему здесь все пылинки с них сдувают? Все никак не могу к этому привыкнуть… Неужели к животным отношение должно быть лучше, чем к людям? – недоумевал садовник.
Чэн Ю пристально смотрел на него. Перед ним стоял старик, который многое повидал в жизни. Но это не давало ему права отыгрываться на более слабом существе. Психотерапевт понимал, что садовник недоволен своей жизнью, что он одинок – ведь в родном городе у него, скорее всего, остались жена и дети, а он вынужден быть здесь и следить за псом.
Их разделяла железная ограда, увитая плющом. Казалось, лишь она сдерживает две противоборствующие стороны. Чэн Ю отметил, какое загорелое лицо у мужчины – оно выдавало, какие тяготы судьбы приходилось постоянно преодолевать старику.
– Прекратите так делать! Этот пес опасен, – предупредил Чэн Ю в последний раз и, позвав Лин, пошел прочь.
– Господин Чэн, я впервые вижу вас таким угнетенным, – прошептала его помощница.
– Я чувствую, что мы с вами очень похожи! Надеюсь, хоть вы меня понимаете! – раздался ему вслед голос старого садовника.
Чэн Ю шел не оглядываясь. Лин едва поспевала за ним. Его шаги были тяжелыми и стремительными, а душу переполняли гнев и печаль.
Мог ли гнев Фишера передаться ему?
В тот день они видели старого садовника в последний раз.