Кто не боится молний

22
18
20
22
24
26
28
30

В последующие дни в той же грязной газетенке стали появляться язвительные статейки, в которых строились различные предположения о том, кто станет наследником миллионов Джона Керра, когда он скончается от «нервного потрясения». Тут же отпускались пошлые остроты о детях Джона Керра, в жилах которых течет негритянская кровь и потому они тоже не являются полноценными белыми американцами. А одна заметка так и называлась: «Джон Керр сам убил своих детей».

Доведенный до отчаяния, Джон Керр сделал попытку обратиться к совести и разуму своих преследователей. Он хотел тронуть сердца откровенным признанием. Теперь он ничего не скрывал, всем говорил правду. Да, во время войны, спасая его жизнь, старшая медсестра перелила ему кровь негра. Но это произошло в военной обстановке, где не было иной возможности остаться в живых. Кроме того, он был без сознания и не давал согласия на эту операцию. Все сделано помимо его воли.

Он всем говорил эти слова, но его никто не слушал, все отворачивались от него как от прокаженного. Даже слуги один за другим стали покидать дом Джона Керра и старались скрыть от других, что они когда-то имели отношение к этому человеку.

Джон Керр всюду появлялся как маньяк. Он ничего не просил и хотел только одного — чтобы люди правильно поняли его положение. Он вспоминал слова Джерри о белых и неграх. Теперь он сам видел, что Джерри была права. Люди должны отрешиться от глупых и диких предрассудков, иначе они перестанут быть людьми. Боже, неужели трудно понять, что негры такие же люди, как и белые?

— Господа! Я ничего дурного не сделал и никакого преступления против совести не совершил. У негров такая же кровь, как и у белых. Уверяю вас, господа. Все мы люди, и все одинаково устроены. Это доказано наукой…

Но Джона Керра никто не слушал, все смеялись я презирали его. Все говорили, что он слишком устал и ему надо отдохнуть от нервного переутомления.

По-прежнему из Европы приходили письма от жены и детей. Он откладывал в сторону нераспечатанные конверты и с ужасом думал о том, что будет с его близкими. Однажды ему показалось, что есть выход из этого страшного положения. Он побежал в кабинет за пистолетом, чтобы пустить себе пулю в лоб и в одну секунду прекратить все мучения и страдания. Но пока шел через комнаты, в голове возникла другая мысль. Нельзя же, в самом деле, так просто сдаваться. Ведь он ни в чем не виноват. Надо бороться, надо искать иного выхода. Надо выкарабкаться из этой волчьей ямы, в которую он свалился. Выбраться во что бы то ни стало, как бы ни была глубока эта яма. Это надо сделать во имя детей, во имя истины, во имя справедливости. В чем же он виноват, в самом деле? Ведь негры такие же люди, как и белые.

Но тут в глазах Джона Керра вспыхнула полоска света в темном лесу, он увидел освещенную фигуру Тома, его улыбку и слышал крик: «Вперед, мистер Керр! Вперед!»

Джон Керр рванул ворот рубашки так, что перламутровые пуговицы отлетели на ковер.

«Боже! Что мне делать? Этот мерзавец Стэнли скоро начнет торговать еще одной новостью: он расскажет газетам о том, что я убил негра. А негр тоже человек, а меня будут судить. Что же делать, черт возьми?»

И в эту минуту он опять вспомнил Джерри. Она однажды спасла ему жизнь. Теперь он снова стоит на краю гибели и не видит никакой возможности к спасению. Надо немедленно ехать к ней, пока не поздно, пока не все потеряно.

Он думал, что не все потеряно, хотя на самом деле судьба его уже давно была предрешена и никакого спасения не было. Было потеряно все, решительно все, и бесповоротно, в ту страшную минуту в лесу, когда Джон Керр включил полный газ и раздавил машиной негра Тома.

Но ему не хотелось думать, что все потеряно. Он теперь не находил никаких причин сомневаться в том, что нет ничего страшного и преступного в том, что в его жилах течет черная кровь. Теперь он стал единомышленником Джерри в этом вопросе.

И вдруг неожиданная мысль пронзила Джона Керра. Джерри может помочь ему. Ведь она любила Джона Керра. Она согласится с ним, что в этом ужасном мире правдой ничего не докажешь. Нужно все опровергнуть, обратить в ложь эту нелепую легенду, из-за которой он погибает. Превратить правду в ложь, а ложь сделать правдой. И это может только Джерри, ей поверят, она единственный свидетель.

С новым безумным замыслом он немедленно отправился к своей спасительнице.

8

На этот раз он прилетел в калифорнийский городок, где жила Джерри, вечером. Погода была неспокойная, дул прохладный ветер, и накрапывал дождь. Сквозь дождевую завесу и сгущающиеся сумерки светились уличные фонари и огни в домах. Желтые пятна света плыли перед глазами, двоились и дрожали.

Джон Керр поднял воротник плаща и пошел по улице, не разбирая дороги, хлюпая по водяным лужицам на асфальте. Кругом было безлюдье; казалось, что весь городок уже спит. Пришлось идти слишком долго, пересекая много улиц и переулков. А дождь и ветер все не унимались, хлестали в лицо, слепили глаза.

Наконец он остановился у знакомого дома и перевел дыхание. Видимо, было уже поздно: свет горел только в двух окнах наверху. Не смущаясь этим и не раздумывая ни минуты, Джон Керр поднялся на крыльцо и стал звонить. Дверь открыла заспанная служанка. Узнав Джона Керра, она взвизгнула и побежала наверх, спотыкаясь на лестнице и наступая на длинные полы своего халата. Незваный посетитель притворил дверь и стал в нетерпении расхаживать по холлу, ожидая, пока о нем доложат и позовут к хозяйке дома. На стене висели старинные часы, и их громкий бой раздражал Джона Керра. Он присел в кресло, но тут же вскочил и снова начал вышагивать по ковру. И эта тишина и мягкость освещения почему-то не успокаивали его, а еще больше возбуждали. Он нечаянно задел плащом стеклянную пепельницу на низком курительном столике, она упала на паркет и разбилась. Звон разбившегося стекла показался Джону Керру приятным и немного успокоил его.

В эту минуту на лестнице появилась Джерри, сопровождаемая служанкой, которая с опаской шла за своей госпожой. Джерри увидела Джона Керра и остановилась. Он был весь мокрый от дождя, растрепанный и смятенный. По его бледному лицу и лихорадочным глазам было видно, что с ним случилось нечто чрезвычайное. Она ждала, что он сейчас набросится на нее с угрозами, а может быть, и попытается убить. Но в одну секунду преодолела страх и с желанием помочь этому человеку пошла ему навстречу.