Жук

— Жук!

Сидней вплотную подошел к мистеру Холту и с любопытством оглядел его. Я стояла прямо за ними. Сидней прошептал, вероятно, мне:

— Господи!.. Все, как я думал!.. Бродягу загипнотизировали!

Затем он заговорил громче:

— Вы сейчас видите его?

— Да.

— Где?

— За вами.

Когда мистер Холт это сказал, я опять услышала, совсем близко от меня, тот жужжащий звук. Кажется, Сидней тоже услышал его — и повернулся так быстро, что чуть не сбил меня с ног.

— Простите, Марджори, но мы столкнулись с неким неизведанным доселе явлением… вы же это слышали?

— Да, отчетливо; близко ко мне, едва не у самого лица.

Мы огляделись, потом посмотрели друг на друга: ничего не было видно. Сидней недоверчиво усмехнулся.

— Чудеса да и только. Не стану утверждать, что у нас галлюцинации: не хочется подозревать у себя размягчение мозга. Но… странно все это. Какой-то здесь фокус, и меня не переубедить; конечно, все должно быть просто, знать бы, каким образом это делается, но трудность в том, как нам это узнать… Думаете, наш новый товарищ притворяется?

— По-моему, он болен.

— И правда, выглядит больным. А еще похоже на то, что его загипнотизировали. Если так, то это, должно быть, суггестия; потому-то я и сомневаюсь — впервые сталкиваюсь со столь откровенным случаем гипнотического внушения… Холт!

— Да.

— Таким голосом и в такой манере, — прошептал Сидней мне на ухо, — говорят загипнотизированные, но, с другой стороны, если тебя загипнотизировали, то и отвечать ты будешь только тому, кто это сделал; вот из-за подобного несоответствия меня и терзают подозрения. — Затем он громко скомандовал: — Не стойте, как идиот, заходите.

Мистер Холт вновь повторил тщетные попытки двинуться туда, куда ему приказали. На него было больно смотреть: он пытался идти, как слабый, испуганный и неуклюжий ребенок, но не мог.

— Не получается.

— Глупости, дружище! Думаете, мы в цирковом шатре и меня может провести какой-нибудь шарлатан-гипнотизер, зарабатывающий этим на жизнь? Делайте, как говорю: заходите в комнату.