Наблюдатель

— Потому что мир не готов ко второму Сангвину, — скрежетнув зубами, ответил ему первый герой. — Первый меч — то, что сделало императора столь опасным оппонентом. Он не сомневается в том, что делает, он искренне верит в то, что его дело — единственно правильное и справедливое. Поэтому его первый меч столь опасен… — Фолл вздохнул, качая головой. — Иди. Хорошего спарринга. И никакого эфирного ускорения.

…дальнейшая тренировка прошла как по маслу. Фолл практически не вмешивался, изредка давая Арту советы по тактике во время схватки с Йораном и Эсмеральдой. После спарринга один на один были бои два на одного, к которым парень привык меньше всего остального. Лидер Легиона свободно переключался между катаной и кинжалами, атакуя с одинаковой силой и скоростью как в лоб, так и со стороны слепой зоны. Эсмеральда легко сокращала дистанцию, а её массивное орудие погибели двигалось в её руках, словно спичка. Весь этот ад, через который и опытный-то воин не сумел бы пройти, был нужен для выработки у Арта чувства боя.

Расценивать дистанцию между собой и противником, между оружием и плотью соперника, воспринимать траекторию во время замаха и движения, правильно отвечать на каждую атаку — всё это делало из Арта настоящего монстра боевых искусств. Он привыкал к боли, привыкал к потерянным конечностям: у Йорана всегда под рукой были эликсиры, восстанавливавшие тело Арта в считанные секунды. Привыкал парень сражаться на пределе, постепенно тот самый предел расширяя. Всё более умело применял он свой дар, за секунду исчезая из поля зрения и появляясь с уже занесённым для атаки клинком. В сочетании с техниками ста мечей его атаки становились всё более и более смертоносными. В схватках один на один он уже сейчас не уступал ни Йорану, ни Эсмеральде, однако двойной натиск был для него всё ещё чересчур.

Так, алый и синий эфиры в очередной раз захлестнули его. Эсмеральда, в последний момент развернув секиру плоской стороной, ударила ею Арта в плечо, вынося его вперёд ногами на пару метров вперёд. Тело оставило небольшой след от приземления, а Йоран, вставший рядом с судорожно кашлявшим парнем, приставил к его горлу катану.

— Мёртв.

— Да, Арт, в этот раз ты как будто несобранный. Может, ещё раз?

— Нет, — ответил ей за парня Йоран. — Мы здесь уже три часа. Он вымотался.

— Ледышка, теперь ТЫ о нём беспокоишься? — рассмеялась воительница, закидывая секиру на плечо и подходя к ним поближе. — Хотя да, выглядишь ты паршиво, Арт. Как плечо?

— Сломано… — кое-как справившись с болью, ответил покрытый пылью и комьями земли парень. — Кажется…

— Неси эликсир, ледышка, — легонько вздохнула Эсмеральда, бросив своё оружие, чтобы помочь парню подняться. — Ну, давай, давай, Арт… Не так уж и сильно я тебя…

— Идите к сумкам, — вдруг повернулся в сторону леса Йоран. Из зарослей, словно почувствовав взгляд мужчины, вышли две фигуры. Одна из них принадлежала Кирагасу, другая, слегка побитая, человеку в чёрных одеждах и в такой же маске.

— Ого, сообщение от Легиона, — ковыляя вместе с Артом прочь, хмыкнула Эсмеральда. Кирагас, отделившись от посетителя, направился к ним.

Легионер, склонившись, поприветствовал лидера.

— Говори, — тихо произнёс Йоран, пряча катану в ножны.

Мужчина, выпрямившись, передал ему свёрнутый лист пергамента. Развернув тот, Йоран погрузился в чтение. Закончив, сжёг пергамент, кивком отпуская подчинённого восвояси. Чёрная фигура исчезла в зарослях, а сам глава Легиона, тяжело вздохнув, направился к разложенным вещам, возле которых поила Арта зельем воительница орков. Раны паренька исчезали на глазах, взгляд прояснялся, а речь становилась более связной. Трудно недооценить воздействие чистейшего эликсира.

Эсмеральда, не отвлекаясь от осмотра Арта, обратилась к Йорану.

— Что-то серьёзное?

— В Ливиграде вспышка чумы, — сократил весь доклад глава Легиона. — Той же, что сейчас расходится по Железным Горам.

— О… Чёрт! — воительница вскочила, с ужасом глядя на Йорана. — Там же сейчас День Матери!

— День Матери? — не понял её Арт.