Наблюдатель

На укол сверху шёл разрез снизу. На тычок шёл вертикальный разрез. На горизонтальное рассечение следовал тычок — и всё такой же, как и всё остальное. Кривой. Непонятный. Будто мужчина сражался с неопытным новичком. Но нет. Нет! В этих движениях чувствовалась сила, и их скорость ни капли не страдала от неправильного с точки зрения учебников исполнения ударов.

Мужчина отступил на несколько шагов, замирая с потрёпанным мечом в руках. На нём было множество зарубин — коих не наблюдалось после их первого раунда. Весь этот хаос едва не поглотил мечника. И пускай он уже был мёртв, он ощутил, как покрылась несуществующим потом его спина, и как пробежался импульсами по телу страх. Страх перед чудовищем, что изобрело эту технику. Не разгадай мечник её секрет, то погиб бы, потерявшись в хаотичных ударах, следовавших в ответ на его движения.

— Ты слишком молод, чтобы создать нечто подобное, — выдохнула фигура. — Или, быть может, ты гений этого поколения?

— Это не моя техника, — покачал головой Арт. — Я перенял её у моего учителя.

— Что ж, тогда твой учитель — гений среди гениев, — рассмеялся мужчина. — Остальные ведь тоже его рук дело? Да-а… Чувствуется рука мастера. Чёрт, даже обидно, что я мёртв!

Арт остановился, судорожно дыша. Он стоял на колене, опираясь на свой меч. Три техники ста мечей вместе с эфирным ускорением довели его до предела. Не соринтерируйся мечник вовремя, парень бы уже стоял на его телом. Скорей всего, обезглавленным. Но тренировок было недостаточно, чтобы подготовить его к столь длительному и изнурительному сражению. Его оппонент был опытным воином. Таким, с которым по-настоящему стоит считаться. Возможно, Фолл бы даже дал ему восемь баллов. Удивившись, конечно, ибо почти всех восьмёрок он знает поимённо.

— Видимо, это твой предел, — выдохнул воин. Вздрогнул, посмотрев в сторону улицы, где Арт оставил Фолла. Вновь взглянул на парня. — Извини. Мне правда жаль, но я должен закончить здесь и поспешить на помощь моему хозяину. Если тебя это утешит, когда я встречу твоего учителя — я расскажу ему, что ты погиб, как герой.

— Герой… — рассмеялся Арт, отхаркивая кровь. Эфирное ускорение начало повреждать внутренние органы — дальнейшее поддержание этой техники было опасно для жизни. — Во-первых, я не герой… — превозмогая боль и всё ещё держа эфирное ускорение, произнёс он. — Во-вторых… — он поднял меч, вставая в стойку. — Я ещё не погиб.

Он собрал эфир, что струился по телу. Ощутил его, каждый кубический сантиметр. Ощутил — и сжал, уплотняя ещё сильнее. Напрягся — и ускорил энергию, доводя себя до абсолютного предела физических возможностей. Больше выжать его тело на текущем уровне развития и эфирного контроля не могло. Перед глазами плавали круги, но сосредоточившись, Арт сумел убрать всё лишнее из поля зрения — улицу, дерево, дома и фонари, оставив только фигуру с мечом руках. Только противник. Всё остальное погрузилось во тьму.

Воин двинулся, замахиваясь для новой атаки.

Арт удивился тому, сколь медленным было его движение. Словно в кино, в замедленной съёмке. Он легко мог его парировать. Да что там — он легко мог прямо сейчас вонзить свой клинок ему в сердце, сделав всего два шага! Но… К сожалению, мечник был прав. Это был его предел. И буквально — и фигурально. Всего два шага и один удар разделяли Арта и победу — но сделать их он уже не смог. Замахнувшийся клинок лидера филиала гильдии достиг своей цели, погружаясь в грудную клетку Арта и пронзая сердце. Парень вздрогнул, избавляя свой организм от ещё одной кучи крови.

Мужчина отшагнул, вынимая меч и слыша, как падает с глухим звуком на камень тело.

— Ты бы стал хорошим другом Эвану, — тихо произнёс мечник. — Он всегда хотел подружиться с кем-нибудь постарше. Прости меня, неизвестный парень. Прости, что не узнал твоё имя. Прости — и прощай.

Мужчина повернулся, чтобы уйти прочь. Даже сделал два шага по улице, даже вздохнул, испытывая глубокое сожаление и печаль. И вздрогнул, услышав едва прозвеневшую сталь. Он обернулся — так резко, как смог, ошарашенно глядя на тело, что однозначно перестало проявлять хоть какие-то признаки жизни. Паренёк был мёртв, мечник в этом точно убедился. Его многолетний опыт это подтверждал — тело испытало высочайший уровень перегрузок, а затем потеряло своё сердце. Тут никто бы не выжил… Разве что этот кто-то — монстр или чудовище из дикой природы Крэйна.

Парень, которого мужчина счёл убитым, поднимался, опираясь на меч. Легко и непринуждённо, словно проснувшись от долгого сна.

— Ты… Бессмертный?

Парень отрицательно покачал головой, крутанув свой меч в воздухе. Воин тут же притянул свой поближе — это движение не походило на то, что показывал его противник до этого. В одной этой "разминке" чувствовалось нечто иное. Бывший глава филиала гильдии легко различал движения, проложенные тренировками, от движений, проложенных опытом в реальных сражениях. В том, что продемонстрировал парень сейчас, воин увидел то, что заставило его напрячься, готовясь к ещё более ожесточённому сражению.

И он наконец-то увидел ещё одно отличие между парнем до и парнем после. Его глаза. Вместо мутного янтаря в них полыхал тёмно-серый. Серое пламя, наверно, одно из самых страшных. Его выдыхал Уроборос — бирюзовый дракон далёких времён, тех, когда люди ещё ютились в пещерах. С тех пор об этом пламени сохранились лишь легенды — и эти легенды тщательно изучал он, лидер филиала гильдии. Хобби у него такое было — история.

Согласно обрывкам древнейших историй, это пламя — символ вечности. Оно сжигает само время — и ничто не способно его остановить.

— Парень… Что ты такое? — прошептал мужчина, здраво оценивавший свои шансы на победу. Сейчас от одного вида паренька его бросало в дрожь, в которую бросаться он способен не был, ибо был мёртв.