"Вы все поняли?". Затем последовало довольно долгое молчание, и чей-то ломкий юношеский голос неуверенно произнес:
"Но, мистер Бретфорд, ведь это нарушение закона". "Да ведь это же мой голос", — понял Джимми и удивился, какой он у него еще юношеский и не устоявшийся, Он продолжал прослушивать разговор, все больше недоумевая, откуда шеф знал, что Джимми не пьет и не курит, что его водительские права действительны в этом штате? Может быть, Уолт Бретфорд давно собирает о нем сведения, но зачем?
Между тем разговор на пленке подходил к концу, из наушника слышался сочный баритон Уолта Бретфорда: "…машинка на столе миссис Шерилл, а это вот возьмите наш бланк. Я уже подписал его. Отпечатайте запрос и поедем!"
Опять ломкий голос Джимми: "Хорошо, мистер Бретфорд".
Звук закрываемой двери, затем тишина, заполненная чуть слышным потрескиванием и шорохом. Джимми хотел уже выключить магнитофон, как вдруг голос шефа явственно произнес: "Господи, ну и кретин".
"О ком это он?", — подумал юноша.
Из наушника послышался непонятный звук, затем характерные щелчки телефонного диска. Уолт Бретфорд не признавал кнопочных телефонных аппаратов, считая, что в кабинете адвоката все должно быть респектабельно и с налетом старины: это вызывает доверие клиентов. Снова раздался его голос, до странности дружелюбный, с интонациями, которые он на работе себе не позволял: "Хелло, старина, ты один?
Я только что говорил с этим типом о нашем деле. Да, как я и предполагал, он заглотил наживку вместе с крючком. Кажется, этот юный кретин уже вообразил себя Джеймсом Бондом".
"Так это же он обо мне!" — догадался Джимми, и щеки его залила краска стыда и негодования. "Сейчас мы выезжаем с ним к тебе, так что предупреди своего "бульдога", пусть посмотрит на него". Последовало довольно долгое молчание, затем с явным самодовольством им было сказано: "Уж в этом ты можешь на меня положиться. У него просто нет других близких знакомых в городе. Я даже не сомневаюсь, что сегодня же попросит ее об этом, ему просто некого больше просить. Ну, ладно, не нервничай, у нас еще масса времени до утра. Не получится этот вариант, придется пойти на запасной". Наступило молчание, прерываемое односложным "да" и "нет".
"Да, я с тобой согласен, но ты же понимаешь, что сделать это все равно необходимо, иначе он неизбежно начнет потом болтать и последствия трудно будет даже представить", — сказал Бретфорд. — Ну я рад, что мы друг друга понимаем.
Нет, нет, старина, при ампутации руки нелепо жалеть пальцы на ней. Да, я тоже.
Всего доброго, я потом позвоню".
Джимми выключил магнитофон, снял наушник и долго сидел, не шевелясь.
Прослушанный разговор обидел его, больно ударил по самолюбию. Так значит, мистер Бретфорд считает его юным кретином, марионеткой, которую можно дергать за ниточки и она будет делать то, что нужно ее хозяину?! Ну хорошо же, он завтра утром позвонит Бретфорду в Уорвик-отель и откажется от этого дела, не объясняя причин. А как же Джейн? Она верит в него, в его помощь, он сам обещал ей сделать все, что от него зависит, чтобы компрометирующие ее отца документы не были опубликованы.
Мысли Джимми вернулись к прокуратуре и вдруг его осенило: у Бретфорда там есть свой человек. Как же это он сразу не понял? В разговоре по телефону Бретфорд сказал: "…мы сейчас едем к тебе…" В прокуратуре таинственный собеседник Бретфорда должен был показать Джимми какому-то "бульдогу". Перед глазами юноши всплыло свирепое лицо охранника с тяжелой нижней челюстью — он не сомневался, что речь шла именно об этом человеке. Но если у Бретфорда есть выход через своего знакомого на охранника, то зачем ему нужен он, Джимми? Охранник мог бы сам поставить микрофон в кабинете прокурора. Вопросов было много, и ни на один из них не было ответа.
Джимми включил магнитофон, перемотал пленку и снова стал слушать монолог своего шефа. А кого тот имел в виду, говоря, что у Джимми "просто нет других близких знакомых в нашем городе"? Неужели Джейн? Возможно, он узнал об их отношениях. Но как, ведь они были очень осторожны и почти не бывали в городе вместе, А может быть, Бретфорд с помощью этой же магнитолы записывал их телефонные разговоры, когда Джимми звонил Джейн из конторы во время обеденного перерыва. Теперь уже не только щеки, но и уши запылали от негодования. С трудом подавив желание растоптать проклятый магнитофон, Джимми продолжал слушать дальше.
О чем это он должен был попросить сегодня Джейн, потому что "ему просто некого больше попросить"? Он никогда у нее ничего не просил. Постой, постой, а "форд"?
Бретфорд посоветовал ему одолжить машину у "какой-нибудь из своих подружек", видимо, считая, что кроме Джейн, ему негде достать автомобиль. Действительно, так и есть. Бретфорд сам подтолкнул его к этой мысли, сказав, что из-за маленького радиуса действия микрофонов магнитолу удобнее держать в припаркованной машине. Все было довольно ловко проделано, но зачем? Эта история, чем больше размышлял Джимми, становилась для него все более и более загадочной.
То, что он узнал из случайно записанного на пленку разговора, наводило на мысль, что Уолт Бретфорд давно интересуется его отношениями с Джейн. Это можно было бы еще как-то объяснить, если заранее знать о том, что в "Дейли Ньюс" появятся те две злополучные статьи и поэтому присматривался к Джимми.
Внезапная догадка, словно молния, вспыхнула в мозгу Джимми, заставила его подскочить на диване. Ну, конечно же, как это он сразу не догадался! Ведь если Уолт Бретфорд не собирался спасать мистера Боннелла, значит ни у редактора "Дейли Ньюс", ни у окружного прокурора Майкла Харвиста нет никаких банковских документов, уличающих Боннелла в незаконном получении крупных сумм на предвыборную кампанию, иначе они бы сразу же пустили их в ход. Не зря же директор банка утверждал, что получить копии банковских счетов и чеков невозможно. Выходит, эти статьи были хорошо продуманной провокацией. Боннелл — опытный адвокат и политик, не поддался на нее, на что, видимо, Бретфорд и не рассчитывал. Он придумал окольный путь для компрометации своего старшего партнера и главы фирмы.
ebooksa