Вытащил из кармана руку, взмахнул ладонью, переводя лезвие в боевое положение и изо всех сил вогнал его в живот полицейского. По синей форме патрульного потекла кровь, на конопатом лице недовольное выражение сменилось на ошарашенное, было видно, что Мак-Кинли не ожидал от меня такой подлости.
Я провернул нож, вытащил его и ударил еще трижды, последним ударом постаравшись загнать лезвие под мечевидный отросток, туда, где у реального человека находилось бы сердце, и там его и оставил.
Только идиот будет таскать с собой нож, которым был убит полицейский.
Резким ударом я толкнул ирландца на землю, и он свалился, как мешок с дерьмом. Его глаза были открыты, взгляд остекленел. Ублюдок умер.
Я посмотрел на черную кожу перчаток, залитую кровью и упрятал руки в карман. Огляделся вокруг, убедившись, что ни из одного окна на меня не смотрит любопытная рожа, но встретился взглядом только с кошкой, после чего двинулся к арке, из которой только что пришел.
Джо ждал меня там.
— Ну? — спросил он, видимо, сам не понимая, какого ответа ожидает.
— Порядок, — сказал я. — Всадил ублюдку нож в сердце, там и оставил.
— А отпечатки?
— Какие отпечатки, идиот? — с недоумением посмотрел я на него и показал руку, на которой все еще была кожаная перчатка. — Ладно, расходимся. Удачи тебе с делами.
— И тебе, — с каким-то сожалением в голосе протянул он в ответ.
Я выбросил перчатки в урну, тщательно вымыл руки в туалете первого же подвернувшемся кафе, кое-как оттер брызги крови с рукавов куртки, после чего отправился покупать костюм. Одежду, которой снабдил меня доктор, сложил в купленную в том же магазине сумку, и выбросил у первого же мусорного контейнера.
Спокойнее на душе стало сразу же, волнение куда-то отступило, да и пистолет в наплечной кобуре делал все проще и понятнее. Поэтому я поймал такси, и попросил отвезти меня прямо в пиццерию “Сицилия”.
Она располагалась в жилом здании, и занимала целых два этажа. Насколько я знал, весь дом принадлежал дону Гвидичи, и на верхних этажах мафиози периодически обстряпывали свои дела. Меня это не особо интересовало, я привык не соваться в бизнес больших и сильных игроков, и ноги моей в этой пиццерии бы не было, если бы не приглашение Генри.
Я толкнул тяжелую дверь, прошел мимо швейцара, с интересом посмотревшего на меня, и двинулся дальше в зал. Здесь было немноголюдно: немолодой усатый мужчина с рыжей девчонкой, двое каких-то парней в костюмах, которые сами наверняка работали на мафию, да Генри, который скучал в одиночестве за столом.
Заметив меня он заметно оживился, кивнул головой, приглашая за свой столик. Я двинулся к нему, мгновение спустя передо мной появился официант, который поставил на стол тарелку с тремя разными кусками пиццы и бокал красного вина.
Генри прищурился, посмотрел мне в глаза, будто ожидая какого-то подвоха. Я ответил ему таким же взглядом, пару секунд спустя он наклонил голову и спросил:
— Сделал?
— Да, — ответил я. — Из ублюдка получится неплохой пример.
— Без свидетелей? Никто не вызвал полицию?