Философия нищеты
А в одно прекрасное утро пришли до меня опять эти начальники, Сапронов и Прохорский. Они мне так сказали:
— У нас произошел отказ со стороны тридцатипятников. Надо тебе пойти туда поговорить с ними. Надо, чтоб они вышли на работу. Там идет буза[116]. У тех, которые не получили льготы к Октябрю.
Я пошел туда.
Там были в бараке, собравшись, тридцатипятники. Это были все головорезы, опытные воры, фармазоны и городушники. Они меня на смех подняли, когда я к ним пришел. Они сказали:
— Ты сперва сам филонил, а теперь с начальством ссучился. Валяй, уходи.
Я тогда им сказал:
— Дозвольте сказать два слова.
И некоторые сказали:
— Ну говори. Только поскорей — нам спать надо. (А был день.)
И они лежали на нарах, задравши головы, и было видать, что их ничем не возьмешь. И тогда я сказал:
— Господа, надо видеть социальные сдвиги. Мы есть воры, но, оказывается, этого вскоре у них не будет.
И тогда многие засмеялись и сказали:
— Как это так?
И я тогда встал на нары (и они все заинтересовались) и так им сказал:
— Мы тут собрались с вами одной семьей. Мы с вами делали одно многолетнее общее дело — мы грабили и воровали. И нас неразрывно связывало это кровное дело, а что касается меня, то я ни с кем не ссучился. Только я вижу такие перемены, благодаря чему я работаю и даже пришел сюда.
Они спросили:
— Какие перемены?
И тогда я сказал:
— Господа, нашему преступному миру пришел крах. Это надо видеть и понимать. Которые новички в этом деле — те пусть плавают в своих надеждах, а которые как и я — те бесконечно много понимают и это чувствуют. В нашем преступном мире произошел крах. Я не скажу за другие страны, но у нас это как будто бы. И если не сейчас, то, наверное, в скором времени.
ebooksa