Впрочем, вот еще одно описание, которое еще с большей наглядностью показывает, какова разница в нервах.
Тот же Сенека пишет в своих письмах о том, как он зашел однажды в римский цирк посмотреть на бой гладиаторов.
Да, правда, Сенека возмущается жестокостью этого побоища. Но он пишет об этом все же со спокойствием и с той нервной твердостью, которая незнакома нам.
Сенека хотел посмотреть на что-нибудь веселое или в крайнем случае на организованный бой гладиаторов, но попал на побоище преступников.
А надо сказать, что в римском цирке по утрам бились на поединках гладиаторы, то есть мастера фехтовального дела. В полдень же бились преступники без всяких щитов и доспехов. Все тело их было открыто для взаимных ударов. И никакого милосердия или пощады, конечно, нельзя было ожидать. В сущности, это, видимо, была особого рода смертная казнь — преступники сами себя убивали.
Трудно представить, как при этом вели бы себя зрители с нашими нервами.
Между тем Сенека пишет о пристрастии и любви зрителей именно к такого рода боям:
«Громадное большинство предпочитает такую бойню обыкновенным поединкам и гладиаторским боям. И ее предпочитают потому, что здесь нельзя отразить удара шлемом или щитом».
Предпочитать же такое побоище — надо действительно для этого иметь необычайные нервы.
С нашей точки зрения, эти бои, да и организованные бои гладиаторов, были просто ужасны.
Мы иной раз представляем себе эти бои как нечто праздничное и торжественное. Однако это было далеко не так. Оказывается, «робких и ленивых бойцов побуждали к бою ударами бичей и горящими факелами».
Сенека пишет:
«Недавно один из германцев, которого готовили к утреннему спектаклю на гладиаторских боях, отпросился для отправления известных потребностей. Там он взял губку, привязанную к палке и предназначенную для вытирания нечистот, засунул ее себе в рот и, заткнув таким образом горло, задушил себя».
Вот каково было состояние у людей, готовившихся к бою.
Вот еще что пишет Сенека:
«Недавно везли под стражей к утреннему спектаклю одного гладиатора. Как будто отягощенный сном, он качался, сидя в повозке, и наконец спустил голову до того низко, что она попала между колесных спиц, и держал ее там до тех пор, пока поворотом колеса ему не свернуло шею».
Римские граждане стремились посмотреть на эти бои, но все же предпочитали, как говорит Сенека, еще более кровавое побоище преступников.
Эта жестокость и звериная психика и есть, в сущности говоря, звериная крепость нервов.
Можно привести еще пример, правда книжный, об изменении здоровья.
Существует мнение, что при некотором нервном ослаблении половой инстинкт все же ни в какой мере не понижается. Однако, по-видимому, это не так.
ebooksa