Тюрьма №8

– Да, вчера подняли к нам одного, хохла, – ответил ему, потягивая чиф Заризака, зек со стажем, присматривал за мужиками на промзоне,

– Иска на миллиард, приехал обворовывать нашу страну, – помолчав немного добавил– падло.

– Короче, надо его потрясти как следует, – продолжил Дима, попробуйте сначала, по-хорошему, объясните за жили-были, воровское и людское, типа надо помогать и в общее уделять внимание. Если не поймет, то устройте ему топку. Пусть сам попросит, только потом в два раза больше с него задерите.

– Понятно, – кивнул Заризака, – организуем, я подключу завхоза, он знает, как с такими обходиться.

– А ты, обратился он к рядом с ним сидящему зеку, с «вазилинками» на кулаках, (зеки под кожу загоняют вазелин, что бы кулаки выглядели как кувалды) – подошли к нему Ваньку клоуна, пусть зачешет ему, что можно отсюда выкупиться, цену назовет приемлемую, чтобы не спугнуть, а там посмотрим.

Зек кивнул молча, и отхлебнул из кругаля чиф.

Потом еще обсуждали, кто где на зоне играет и сколько в общаке, про кичу и бур поговорили, кто и где будет принимать вбросы (так на зону передают запреты, деньги, мобильные телефоны и наркотики). Еще можно передавать – ногами, это когда есть связь с волей, «дорога», через работников зоны, другими словами каким-то образом договариваться с кем-то из контролеров, о том, что нужно занести на зону запрет, естественно за вознаграждение.

Неожиданно раздался крик пикетчика, зек который следит за входящими в барак и если видит, что идут контролеры, обязан предупредить всех, что бы успели спрятать запреты, мобильные телефоны.

– Бегут контролеры и ДПНК, – (дежурный помощник начальника колонии, обычно контролер в офицерском звании), – заорал, что есть силы пикетчик, его звали Коля, попал на три года на зону за кражу, и умудрился проиграть в карты и дом в деревне и еще должен остался, теперь вот будет до конца срока на пикете стоять, отрабатывать долг. Когда проиграл, написал маме письмо, «мама, дом уже не наш, можешь в нем не убирать, к тебе подойдут новые хозяева».

– Кони, быстро убрали шторки между нар и попрятали кругали в тумбочки, что бы ничего не указывало на сходку. Как только они закончили убирать следы недавнего чаепития, в барак, грохоча сапогами ввалилось пять контролеров и ДПНК.

– Ну что, выходим на шмон, – рыкнул старший контролер.

На входе стали двое контролеров у одного был в руках детектор, по обнаружению металла, такие часто можно увидеть в аэропортах, при проверке пассажиров. Эта штука появилась у них недавно, и доставляла много хлопот зекам, если раньше легко можно было спрятать мобилу или заточку в трусы или в ботинок, то сейчас практически не оставалось шансов спрятать запрет.

На выходе, каждого зека сначала один контролер сканировал этим детектором, затем второй обыскивал руками прощупывая рукава и штанины зека.

Когда подошла очередь Димы, ДПНК, криво усмехаясь сказал,

– Ну что, собираемся на кичу? – намекая на то, что сейчас найдет у него запрет и отправит в штрафной изолятор.

Но тут неожиданно, один из коней, проходя мимо контролера с кружкой в руках, выплеснул ему на сканер остатки чифа. Сканер как-то странно загудел и из него повалил дымок, очевидно произошло замыкание.

– Ой, начальник, извините, у меня руки задрожали, я нечаянно, – промямлил конь, его погоняло было Серый, а звали тоже Дима. Он отбывал одиннадцатилетний срок за участие в разбое, как-то обожрался «тубозита», лекарство которое раздают зекам для лечения туберкулеза, который косил здесь многих, словно эпидемия. Если заглотить сразу десять колес (таблеток) можно вызвать приступ эпилепсии. К слову одна такая таблетка «тубозита», могла убить собаку. Так вот, когда Серый заглотил где-то с десяток этих колес, у него пошла пена из рта, закатились глаза и начались судороги. Думали, что он уже помирает, но каким-то чудом он выжил и после этого стал немного странным, словно все ему теперь было безразлично. И в общем то все могло для него плохо закончиться, могли красную бирку повесить за склонность к суициду или еще того хуже загнать в гарем, но тут его подтянули к авторитетным парням и предложили, как они это называли, стать помощником блатных или смотрящих. И в общем то спасли его, вот он им и платил верностью и преданностью, что очень цениться на зоне. Но как бы они это не называли, в среде зеков, такие помощники, считались, конями. Правда в глаза им это никто не говорил, боялись расплаты.

Когда до контролеров дошло, что он сделал, один из них прорычал:

– Сгноим тебя под крышей, – имея в виду, что отправят его в БУР (Барак усиленного режима).

После этого, лягавые словно озверели, начали все крушить в бараке. Вываливали вещи зеков из тумбочек на проход, топтали все ногами, разрывали матрасы и отрывали от стен фнеру, залезли даже в вентиляционную решётку. После шмона, барак выглядел так, словно прошел по нему ураган. Разорванные в клочья вещи, валялись по всему полу, на них были вылеты остатки чая и вода, разорванные матрацы и подушки, перевернутые тумбочки куски фанеры и поваленные нары.