Свидетель Мертвых

– Всем известно, что прелаты Улиса и Свидетели вел ама бедны, – пояснил князь Орченис.

Я заметил, как он краснеет, и у меня внутри все оборвалось. Я уже понял, что он сейчас скажет.

– Также мы услышали обвинения в… непристойном поведении.

У меня зашумело в ушах, и на несколько секунд мне показалось, что я вот-вот потеряю сознание. В Лохайсо я научился правильному дыханию и сейчас постарался вспомнить простейшее упражнение. Я молчал до тех пор, пока сердце не перестало колотиться, и только потом сказал ровным голосом:

– Ваше высочество, вы должны знать, что мы никогда бы так не поступили.

Князь Орченис нахмурился еще сильнее и смотрел мимо, стараясь не встречаться со мной взглядом.

– В данном случае наше мнение не имеет значения, отала. Мер Непевис Дуалар пользуется большим влиянием в правительстве, и мы не можем проигнорировать его жалобу. Кроме того, он уже пригрозил обратиться в газеты.

– А как насчет обвинений в мошенничестве со стороны его брата? Их, выходит, вы можете проигнорировать?

И я тут же выбранил себя. Я сделал именно то, чего поклялся не делать.

На этот раз князь Орченис посмотрел мне в лицо. Взгляд его был холоден и выражал неодобрение.

– Мы попросили Амаломазу разобраться в споре по поводу завещания. Сейчас речь не об этом. Мы обсуждаем ваши поступки, отала. Существует большая вероятность того, что оба брата Дуалада – мошенники. Претензии Пелары основаны исключительно на ваших словах относительно воли его отца.

– Но если они оба лгут, где же подлинное завещание? – запротестовал я.

– Уничтожено, – коротко ответил князь Орченис, и я сразу понял, что ему приходилось иметь дело с подобными случаями. – Дуалада представили дело на наш суд. Пока мы не сообщали о нем Амал’отале.

– Он скоро услышит об этом, – бесцветным голосом пробормотал я.

– Естественно, – согласился князь Орченис. – Но он не даст делу хода, если в этом не будет необходимости.

Князь Орченис знал Амал’оталу намного лучше, чем я, и мне пришлось довериться его мнению. А это означало, что мне необходимо было оправдаться перед князем Ту-Атамара.

Я думал об Эвру. Наша любовь была «непристойной», и я знал, что некоторые прелаты до сих пор считали меня недостойным звания служителя Улиса, хотя архиепископ придерживался иного мнения. Но в конце концов я остался верен своему долгу, а предал ли я при этом Эвру или нет – это был спорный вопрос.

Я сказал:

– Ваше высочество, мы не лгали семье Дуалада. Мы выполнили свой долг. Скажите, как мы можем доказать это.

Князь ответил: