– Что вы помните? – недоуменно заморгала я.
– Некая спиритистка по имени Софрония Коллинс покончила с собой при весьма загадочных обстоятельствах, после того как Энтони Комсток добился того, что суд признал ее виновной в непристойном поведении во время Всемирной выставки. Полной уверенности у меня не было, но я предположила, что это твоих рук дело. Особенно после того, как ты написала статью о том, что путешественники инсценируют самоубийство, чтобы скрыть бегство из настоящего. Я рассудила, что ты спрятала эту Коллинс в прошлом, а это означало, что вы должны были направиться сюда. Я жду здесь уже две недели.
– А я прибыла пару дней назад, – добавили Си-Эль. – Анита сказала, что ты будешь здесь.
– А что насчет… Другие отличия есть? Законы Комстока?
– Аборты запрещены, – покачала головой Анита.
Война редактирований была далека от завершения, но я была опьянена сознанием того, что, по крайней мере частично, мое редактирование закрепилось. Я не могла в это поверить. Когда я изучала данный период, не было никаких упоминаний ни о какой Софронии Коллинс, восставшей против Комстока. Я случайно познакомилась с Софой в «Алжирской деревне». Я позволила себе на мгновение насладиться триумфом. Впервые мне удалось осуществить редактирование, имеющее значение, и это означало, что я, наверное, на правильном пути.
Рано утром на следующий день Анита постучала в дверь нашей комнаты на постоялом дворе.
– Нам выделили слот в половину десятого. Идемте!
Морехшин предстояло устроить еще одну демонстрацию техники коллективного путешествия для небольшой, но воодушевленной аудитории ученых и техников. Когда мы прибыли в машинный зал в Аль-Хазне, там уже было полно народа. Стены из песчаника были покрыты абстрактными узорами и надписями на языке, более древнем, чем набатейский. Отчасти этим объяснялись рудименты интерфейса, восходящие к тем временам, когда древние воспринимали Машины как магию, подчиняющуюся строгим правилам. Теперь здесь появились две приводимые в движение паровыми машинами наковальни, которым предстояло выстукивать рисунок, открывающий нам путь к цели назначения. Мы встали посреди неглубокой чаши, за тысячи лет вытертой в мягком камне ногами многих тысяч путешественников.
– Вы все должны прикоснуться ко мне. – Морехшин махнула рукой, призывая нас собраться в кучку.
Я обняла ее за талию, затем прижала Софу спиной к своей груди, а та обвила рукой Аниту. Анита втиснула между нами Си-Эль. Наконец все мы прильнули друг к другу, как можно плотнее прижимаясь к Морехшин. Сверху мы, вероятно, напоминали артистов, исполняющих танец, поставленный Басби Беркли[59]. Однако со стороны мы казались лишь группой путешественников, напряженных и немного вспотевших. Подняв руку, Морехшин провела ею по воздуху, открывая черный квадрат панели управления интерфейсом, что я уже видела один раз во Флин-Флоне. Внутри многофункционального инструмента слабый свет колебался, словно проходил через жидкость. Изобразив в воздухе зигзаг, Морехшин стиснула многофункционал, замигавший розовым цветом.
– Держитесь крепче!
Я никогда не обнимала своих сестер так крепко, как в это мгновение. С пола вверх хлынула жидкость, забивая мне нос и рот болотистой пеной, затем мы испытали свободное падение, попав в «червоточину», и вот уже вывалились из нее где-то в безлюдной глуши. Здесь не было ни чиновников, ни техников. Мы стояли на ярко освещенной скале из песчаника, девственно-чистой, если не считать пятен лишайника, похожих на подтеки черной грязи. Внизу простиралось изумрудно-зеленое мелководье, густо заросшее морскими растениями, торчащими над поверхностью. В воздухе стоял сильный запах морской соли. И тут я испытала шок, увидев грубую красную поверхность каменного кольца, окружающего нас. Навес над головой был похож на зонтик от солнца, состоящий из жидкости, сквозь который волнующейся рябью пробивался свет.
Вокруг висела странная тишина. Не сразу я сообразила, что не слышно крика птиц, перекрывающего шум моря. Единственными звуками были отдаленный гул прибоя да свист ветра, терзающего безграничное пространство голых желтых скал позади.
– Куда мы попали? – крепче стиснув Морехшин, пробормотала я, уткнувшись лицом ей в шею.
Си-Эль лихорадочно крутанули головой, озираясь по сторонам, при этом пощекотав волосами мне щеку.
– Матерь божья! По-моему, мы попали… В ордовикский период! – Оторвавшись от нашей группы, они указали на что-то здоровенное, покрытое панцирем, плавающее в море под нами.
– Не отходите! – Морехшин начала выстукивать ногой по земле рисунок путешествия, одновременно пытаясь выкрутить что-то из навеса над головой.
Из каменистой земли у нас под ногами хлынул горячий ливень, воздух сменился пустотой. Мы очутились в задымленной пещере, освещенной огнем факелов. Все мы были покрыты толстым слоем пыли, отчего меня охватил неудержимый кашель. Вокруг нас полукругом сидели восемь рабов, с корзинами, наполненными костями и камнями. Эти люди (одни – чернокожие африканцы, другие – с кожей всех оттенков средиземноморского загара) были античными барабанщиками. Собственность жрецов Машины в Ракму, они выстукивали ритмы, программирующие интерфейс. На каменной скамье, накрытой несколькими слоями ковров и шкур, перед нами сидел со скучающим видом смуглый мужчина с золотыми браслетами на предплечьях, чье тело было намазано маслом. Он кивнул, тряхнув заплетенной в косу бородой, и быстро сделал пометку на табличке из сырой глины.
– Добро пожаловать, путешественники! – сказал мужчина по-набатейски.
ebooksa