— Колдовство! ― завопила Томила.
— Ты же мертв, ― сорвавшимся голосом просипел боярин Светобор.
— Конечно, ― усмехнулся человек. ― Ну, уж ты-то сплясал от радости, узнав о моей смерти. И был рад до тех пор, пока моя бедняжка жена не предъявила тебе расписочку о долге.
Лют хотел спросить, а чьи же кости тогда обглодали, но остерегся.
Главный дознаватель посмотрел на жреца Велеса.
— Я все правильно понимаю? Это купец Распута Нежданов сын, якобы умерший муж уже покойницы вдовы Снежаны?
Жрец кивнул.
— Он обратился ко мне за помощью в наказании тех, кто попрал законы богов и людей.
— Я требую прекратить этот балаган, ― рявкнул боярин Светобор. ― Я отрицаю все обвинения и немедленно уезжаю. Людмила! ― позвал он жену.
Но та поднесла руку ко рту и со страхом посмотрела на мужа:
— Т-ты же мне сказал, что это твоя к-кровь на кинжале. Что т-ты порезался.
— Молчи, дура! ― сплюнул на пол боярин, и Томила протестующе вскрикнула.
Лют решил, что настал его черед.
— Я слышал разговор между Снежаной и боярином. Я зашел в терем с улицы, но там никого не было. Я собрался уходить, но…э-э-э… почувствовал себя плохо и оперся на стену, чтобы прийти в себя. И тут услышал голоса. Снежана говорила про какую-то долговую расписку, а Светобор Яроборович возражал и отказывался. Не знаю, чем кончилось дело. Я не хотел, чтобы меня заметили, и ушел. Теперь я думаю, что боярин заколол Снежану и спрятал ее тело в предбаннике, чтобы в убийстве обвинили любого из гостей.
— А потом, значит, забрал жену, да и уехал домой. Вроде как чем-то недоволен был, душегуб, ― закончил бывший покойник Распута Нежданов.
В зале стояла тишина, в которой явственно слышались похрапывания жреца Семаргла.
Главный дознаватель прочистил горло.
— Боярин Светобор Яроборович, вы обвиняетесь в убийстве купеческой жены Снежаны Распутиной. Вы можете как дворянин обратиться в столицу в головное следственное отделение и потребовать доследования, а также подать челобитную князю о смягчении приговора. А теперь прошу проследовать в место своего предварительного заключения.
Два дюжих молодца появились из разных углов залы, ловко подхватили онемевшего боярина под руки и потащили к выходу. Двое других, с извинениями, мягко, но настойчиво стали выводить из залы гостей.
Вскоре не осталось никого, кроме верховного жреца Велеса, Распуты Нежданова, дознавателя, Люта, его брательницы, горько плачущей Людмилы Сытовны и жреца Семаргла, которого решили не будить.
ebooksa