— Увидишь.
Да какая мне разница! Волшебник Шура вез меня туда, где произойдет чудное превращение малоизвестного сатирика в крупного драматурга.
Машина летела. Снег слепил, как будущая слава.
Красная Пахра. Дача Зиновия Гердта. Ввалился весь в снегу Дед Мороз Эльдар Рязанов. За ним другие замечательные люди, которых и в отдельности-то вблизи за всю жизнь не увидишь, а тут сразу.
Я понял: все пришли на читку моей пьесы.
Стол был домашний, обильный. В большом выборе спиртные напитки.
Жена Зиновия Ефимовича Татьяна спросила, что я буду пить.
Как драматург, я выбрал мартини, которое видел первый раз в жизни.
— Белое? Драй? Экстра-драй?
— Естественно, экстра-драй!
— Тоник? Сок? Лед?
— Чистое!
От волнения я ничего не ел, а только глотал жутко сухое мартини.
Я никогда ни до, ни после не видел за одним столом столько великолепных рассказчиков. Это был словесный джемсейшен. Я бы запомнил вечер на всю жизнь, если бы не проклятое мартини, которое с тех пор видеть не могу.
Просыпался долго. Вошел вечно свежий Шура и сказал:
— Вставай, опохмелимся и перекусим.
Я дрожащими руками достал пьесу. Мы сели за стол. Шура спросил:
— Что нового в Питере? Чем живет богема?
Я ответил.
Пора было возвращаться в Москву.