— Почему?
— Ну, пистолет громкий, кто-нибудь обязательно услышит, — пояснила Сабира. — Руками душить — силы много надо, а нож — тихий и быстрый способ.
— Ты так со знанием дела об этом рассуждаешь, что у меня даже мурашки по коже, — поежилась Валентина.
— Так она же будущий следователь, — усмехнулась Катя, глядя на подругу. — Ей положено логически мыслить.
— Да, с убийством Нюры эти убийства, конечно, никак не связаны, — вздохнула Валя. — Да и убийцу ведь тогда поймали.
— Да, — согласилась Сабира. — Ладно, Валя, спасибо. Мы уже и так у тебя времени много отняли. Скоро обед.
— Ага, бабушка волноваться будет, — поддакнула Катя. — Кстати, завтра же сабантуй будет, ты поймешь?
— Конечно, иду, и даже не одна.
— Точно, я вспомнила, ты же теперь невеста. Когда свадьба?
— Ну, мы еще не решили, — покраснела Валя. — Может быть, через пару месяцев. Володя говорит, что заявление осенью подадим.
— А мы видели недавно Володю твоего, — вспомнила Катя. — Мы на пруд за кувшинками ходили, и он тоже там был.
— Да, он часто на этот пруд ходит. Там раньше карьеры были недалеко, а он историей Каслей интересуется.
— Серьезный он у тебя, — поддакнула Сабира.
— Да, — кивнула Валя. — Он все с какими-то бумагами сидит, статьи пишет по истории Каслей. Мне до него далеко.
— Ладно, Валя, спасибо, мы пойдем, — поднялась из-за стола Катерина. — Бабушка нас уже точно потеряла.
— Пока, — попрощалась и Сабира. — Завтра увидимся на празднике.
— Ага, до завтра.
Подруги вышли из здания на залитую солнцем площадку перед городским архивом. Площадку окружали клумбы, на которых ярким оранжевым цветом распустились настурции. Время приближалось к обеду, и солнышко, как будто извиняясь, за вчерашнюю непогоду, жарило вовсю.
— Хорошо бы сейчас искупаться, — потянулась Сабира.
— Может, после обеда сходим, хотя теперь уже и нельзя. А сейчас пошли-ка домой, — предложила Катя.