Моя карма

— И какой же здесь расчёт? — Конкордия вопросительно посмотрела на Галину.

— Да Верке выгодно было выйти за него замуж.

— И какая ж здесь выгода? Он — сморчок, она, сами говорите, симпатичная, — у Конкордии лицо сложилось в саркастической усмешке.

— У него в центре квартира от родителей, а Верка — из района, без жилья, — объяснила Галина.

— Так он её, похоже, любит, — сказала Зиночка.

— А она его терпит, — поставила точку Галина…

Глава 5

В районе Болховской. Нечаянная встреча с Константиновым. В гостях у Эдика Ковалёва. Недовольная Вера. Обстановка жилья Ковалёвых. Книги от отца. Родители. Константинов и его философия выпивок. Пророческий сон. Смерть Эдика Ковалёва.

Эдик жил на Ленинской, бывшей Болховской. Немного в стороне от Ленинской, над рекой, стояло несколько домов, составляющих улицу Пролетарская гора, которая раньше, называлась Левашовской в честь губернатора графа Левашова, и где теперь жила моя мать с отчимом, Константином Петровичем. Немудрено, что я часто проходил по Ленинской, навещая своих. Но если на Пролетарской большие дома появились уже после войны и поселились там новые люди, в той или иной степени относящиеся к управленческому аппарату, то до"ма на Ленинской занимали старожилы, но старожилы уже из послереволюционного времени, сначала уплотнившие, а потом и занявшие квартиры городской знати и орловских купцов, которые расселились здесь, когда Орёл стал губернским городом и началась активная застройка Болховской улицы.

Как-то в воскресенье я встретил Константинова. Он лениво плёлся вверх от Александровского моста в сторону горсада. В руках он держал холщовую сумку, в которой звякала пустая посуда. Увидев меня, просиял, мы перекинулись несколькими ничего не значащими словами, после чего он, немного стесняясь, попросил:

— Володь, ты деньгами не богат?

— А что? — спросил я, прекрасно понимая, что за этим обычно следует.

— Не одолжишь трояк до получки?

— Одолжу, — обрадовал я Константинова и поинтересовался: — А ты сейчас куда?

— К Эдику. А без бутылки… сам знаешь.

После проходного разговора о двух выпивохах из конструкторского, который случился в отделе, мне не давало покоя любопытство и интерес к Эдику, и я спросил:

— А можно мне с тобой?

Константинов удивлённо посмотрел на меня.

— А зачем тебе? Ты ж с ним, вроде, не контачишь.

— Да так, — уклонился я от прямого ответа. — Выпьем, посидим, поговорим.