— Ну, и зачем тогда вам я, если наука не признаёт даже очевидное?
— Так по существу-то ничего не доказано, хотя лично я готов признать, что явление есть и знаю немало случаев, объяснить которые наука пока бессильна.
Юрий Александрович внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Как бы ни обстояли дела, у меня есть желание серьёзно поработать в этом направлении, и, тем более, всё что я сказал, я ни в коем случае не отношу к вам… Во всяком случае, на авантюриста вы не похожи.
Кобзарёв засмеялся.
— Спасибо, — мрачно усмехнулся я.
— Хорошо, Володя. Из всех ваших способностей меня больше всего интересует телекинез. Можете что-то показать?
— Попробую, — ответил я.
— Что вам нужно для демонстрации? — спросил Кобзарев.
— Небольшой лёгкий предмет, — попросил я.
Кобзарев поискал глазами, его взгляд остановился на пузырьках за стеклом одного из шкафов. Он встал, взял пузырёк и отвинтил жестяную крышку.
— Это пузырёк с обычным физраствором, он безвреден, — на всякий случай пояснил Кобзарев.
Я положил крышку на стол в полуметре от края, закрыл глаза и моментально отключился от реальности своего присутствия в этом кабинете. Я видел только стол и крышку на его поверхности. В голове, словно в закрытом сосуде, поставленном на плиту, появился жар. Я потёр руки и почувствовал, что они наэлектризованы так, что, казалось, сейчас пойдёт треск и посыплются искры. Я поднёс руки к предмету, не секунды не сомневаясь, что он подчинится мне, и сразу же повёл его к краю стола. Крышка упала на пол. Это произошло так быстро, что Кобзев ничего не понял. Он видел, что крышка лежит на полу и удивлённо и с недоверием смотрел на меня. Если это и не потрясло его, то впечатлило и сильно озадачило.
Он чуть помолчал и сказал:
— Повторить можете?
— Да пожалуйста, — с некоторой наглостью от сомнения, которое я видел на лице Кобзарева, согласился повторить «фокус» я.
Крышка снова дотащилась с моей помощью до края столешницы и упала.
— Подождите минутку! — возбуждённо воскликнул Кобзарев и выбежал из лаборатории. Минут через десять он вернулся в сопровождении человека приятной наружности, в очках, с густой копной волос и носом с горбинкой на круглом лице.
— Профессор Каценеленбаум, Борис Захарович, — представил учёного Кобзарев.
— Тот слегка кивнул.
ebooksa