Моя Шамбала

Аникей молча поднялся, но тут же получил хороший удар в подбородок, Теперь он уже просто отмахивался от Пахома, стараясь оттолкнуть его кулаки и хватая за руки.

— Аникей, проси пощады! — кричали со всех сторон. Откуда-то среди нас оказались младшие пацаны из шестого и даже пятого классов.

— Ладно, хватит, Пахом, — выдавил из себя Аникей.

— Проси как следует! — тяжело дыша, потребовал Пахом.

— Ладно. Пощады!

— Атанда! Костя! — раздался чей-то голос, и в считанные секунды площадка за сараем опустела, будто здесь никого и не было.

Глава 15

Ожидание наказания. Да здравствует разум. Мы навещаем Филина. Прощение.

На следующий день класс вcе еще пребывал в напряженном ожидании. Мы тихо переговаривались и замирали, когда кто-то проходил мимо дверей. Мы извелись и думали только об одном, быстрее пришел бы Костя, и все, так или иначе, закончилось бы. Мы ждали справедливого наказания за свою подлость. Даже раскрашенные физиономии Пахома и Аникея не смогли нас развеселить. И Аникей и Пахом молча плюхнулись за свои парты и поглядывали на всех исподлобья. По их лицам нельзя было понять, кому больше досталось. У обоих под глазами светило по лиловому фонарю, носы припухли, а у Аникея кроме того чернела ссадина на подбородке. Мы знали, что Пахому досталось еще и от матери.

Урок проходил за уроком, а директор не шел, и никого никуда не вызывали. Пришел черед математики. Мы замерли в ожидании Филина и не сомневались, что он появится с Костей. Но вместо Филина в класс вошла физичка.

— А где Матвей Захарович? — прозвучал в полной тишине вопрос.

— Матвей Захарович серьезно заболел и, может быть, больше не будет у вас вести уроки. Физичка обвела класс неприязненным взглядом через стекла своих холодных очков и убежденно сказала:

— Довели?!

От такого поворота на душе стало совсем муторно.

— Лучше бы нас наказали, но Филин остался, — выразил общее настроение Женька Третьяков, когда урок закончился и прозвенел звонок.

— Пацаны! — сказал Богданов. — Надо идти к Филину.

Все будто только этого и ждали. Пацаны загалдели, появился смех. Но Семенов вылил на нас ушат холодной воды.

— Выгонит, — убежденно изрек Семенов. — За такое на порог не пустит.

Галдеж сразу стих. И опять мы чувствовали неловкость в этой безысходной ситуации.

— Выгонит, значит выгонит, — подумав, решил Богданов. — А идти все равно надо. Только, я думаю, Филин нас не выгонит.