— Прекрати! — кровь бросилась в лицо дяди Павлу, и, багровый, он вскочил с места. — Ты говори, да не заговаривайся. Всякие и здесь были. И там были настоящие. Тебя бы туда, в ад этот…
— Не я одна, все знают, как к ним на фронте относились, — чуть тише, но упрямо проговорила мать.
— Потоварищески относились и берегли.
— Ну, эта не из тех, — отрезала мать.
— А тебе почем знать, из каких она?
— А по ней видно!
— Хватит чушь молоть! — не выдержал отец, — Не нам судить.
Отец нервно забарабанил пальцами по столу, задергалась вдруг щека, но лицо казалось спокойным. Мать сразу замолчала и испуганно следила за отцом.
— Пашенька, сынок, — подала голос бабушка. — Ты прежде узнал бы ее получше. Дело-то серьезное. Недаром говорится: «Семь раз отмерь, один отрежь». Погоди маленько.
— Ладно! — стиснул зубы Павел. — Не вам, мне жить.
Он встал и пошел к двери. Отец хотел остановить его, но Павел предупредил:
— Не надо, Тимофеич, — и соврав: «Я сегодня в ночь дежурю», вышел.
На следующий день Павел пришел за вещами. Ему было неловко уходить сразу, и он посидел немного. Мать хотела замять вчерашнюю ссору, но не знала с какими словами подступиться к брату. Дядя Павел первый сказал, обращаясь к отцу:
— Мы как немного обживемся, позовем к себе.
— Паша, прости меня, — заплакала мать. — Я же хотела, как лучше. Если б я тебя не любила…
— Ладно, сестренка, все перемелется, — охотно простил Павел.
— Ты Варю-то приводи к нам, не стесняйся. Надо же нам теперь поближе как-то познакомиться, — сказал отец. — Раз уж такой оборот… будет родственница нам.
— На этом спасибо, Тимофеич! — растрогался дядя Павел. Он попрощался с отцом за руку, поцеловался с матерью, обнял бабушку, которая стояла мумией у дверного косяка, за все время не проронив ни слова.
Глава 10
Неожиданный телефонный звонок. У генерала. Больная дочь. Состояние измененного сознания. Генеральский дом. Странная болезнь.