— Я почему-то думала, вы старше, — сказала Кира Валериановна, задерживая на мне взгляд. — И вы умеете лечить?
— Кира Валериановна, я уже говорил вашему мужу, что энергия моего сына может ускорить заживление раны, снять болевые ощущения, но сила этого воздействия не безгранична. Чудес, Кира Валериановна, не бывает.
— Но, говорят, он кого-то вылечил. Может быть, он и мою дочь сумеет вылечить?
В ней все же жила надежда на чудо, и она вряд ли поверила словам отца.
— Вам, наверно, нужно знать историю болезни моей дочери?
— Это лишнее, Кира Валериановна, — мягко сказал отец. — Володе это не поможет. Все, что нужно увидеть, поверьте, он увидит.
— Тогда я сейчас приглашу дочь.
Кира Валериановна ушла и вскоре вернулась с дочерью. Это была очень красивая девушка, с толстыми темно русыми косами, круглым лицом и карими глазами.
Лицом она походила на мать, но глаза, скорее всего, унаследовала от отца, потому что у матери глаза были серые. Я сразу отметил бледность девушки и беспокойный, настороженный взгляд.
— Моя дочь Мила.
— Здравствуйте, — буркнула Мила, и глаза ее уставились на меня.
— Это ты, что ли лечить меня будешь? — с усмешкой сказала она.
— Мила! — укоризненно покачала головой Кира Валериановна.
— Что, Мила? — глаза девочки зло сверкнули, а лицо пошло красными пятнами. — Ты знахарям веришь больше, чем врачам, а я комсомолка.
Я обратил внимание на свечение вокруг ее головы. Цвета плясали прямо каким-то пожаром. Голубого цвета почти не было видно. Красные сгустки просто пульсировали в нескольких местах. Несомненно, Мила была очень больна.
— У тебя голова болит? — спросил я.
— А тебе-то что? — огрызнулась Мила. — Можешь вылечить? — Она зло усмехнулась.
— Голову могу. Хочешь?
— Обойдусь.
Я разозлился.