Глава 8
Рецепт самоконтроля
Когда моим сыновьям было около двух дет и они расстраивались по какому-нибудь поводу, я старался отвлечь их: “Посмотри на эту птичку” или “Глянь-ка сюда, что это тут у нас?”, указывая глазами или пальцем на какой-нибудь предмет…
Внимание определяет эмоции. Для этой маленькой хитрости используется избирательное внимание, способное угомонить разгулявшуюся миндалину. Сфокусировавшись на каком-нибудь интересном объекте, малыш успокаивается, но в тот момент, когда объект перестает быть ему интересным, огорчение (если оно все еще удерживается сетями в миндалине) одолевает снова[95]. Разумеется, решение задачки в том, чтобы заинтриговать ребенка на достаточно продолжительное время и дать миндалине успокоиться.
Когда маленькие дети учатся использовать этот маневр, связанный с управлением вниманием, они обретают один из первых эмоциональных навыков саморегуляции, который играет важную роль в их судьбе: учатся справляться с неукротимой миндалиной. Подобная уловка требует исполнительного внимания – той самой способности, которая раскрывается на третьем году жизни, когда малыш может проявлять “произвольный контроль” и фокусироваться на чем-то по желанию, игнорируя отвлекающие факторы и подавляя импульсы.
Родители отмечают этот перелом, когда ребенок начинает делать осознанный выбор, говоря “нет” искушению, – например, съедает еще несколько ложечек, чтобы потом получить сладкое. Многое также зависит от исполнительного внимания, которое перерастает в силу воли и самодисциплину, – только управляя отвлекающими нас чувствами и игнорируя капризы, мы можем оставаться сфокусированными на какой-то цели.
К восьми годам большинство детей еще лучше овладевает исполнительным вниманием. Этот умственный инструмент управляет работой других сетей мозга, ответственных за когнитивные навыки, такие как обучение чтению и счету, а также учеба в целом (мы рассмотрим этот вопрос более подробно в части V).
Наш ум задействует самоосознание, чтобы следить за всем, что мы делаем: мета-познание (думание о думании) позволяет нам понять, как осуществляются умственные операции, и при необходимости их подкорректировать; метаэмоции делают то же самое в области регулирования потока чувств и импульсов. В архитектуре ума самоосознание призвано регулировать наши собственные эмоции и чувствовать, что ощущают другие. Нейрофизиологи рассматривают самоконтроль через призму зон мозга, отвечающих за исполнительную функцию, а она управляет такими умственными способностями, как самоосознание и саморегуляция, играющими ключевую роль в нашей жизни[96].
Ключ к самообладанию заложен в исполнительном внимании. Способность направлять наш фокус на что-то одно и оставлять без внимания все остальное позволяет нам при виде упаковки соблазнительного шоколадного мороженого в морозильнике вспомнить о том, что мы блюдем фигуру.
В этой маленькой точке выбора заключено ядро силы воли – основы саморегуляции.
Анатомически мозг созревает дольше всех других органов и продолжает расти, видоизменяться даже после двадцати лет жизни, а сети, отвечающие за внимание, это в каком-то смысле орган, развивающийся вместе с мозгом. Каждый родитель, имеющий более одного ребенка, знает, что все дети различаются по сообразительности и активности с самого первого дня жизни. Подобная разница в темпераменте отражает генетические основы и особенности развития различных сетей мозга[97].
В какой же степени наша способность удерживать внимание обусловлена генами? Тут все неоднозначно. Оказывается, разные системы внимания являются наследуемыми в разной степени[98]. Самая сильная наследуемость свойственна исполнительному контролю. И все же формирование этого жизненно важного навыка в большой степени зависит обучения в течение жизни. Эпигенетика, наука о том, как окружающая среда влияет на наши гены, утверждает: самого по себе унаследования определенного набора генов недостаточно для того, чтобы они должным образом выполнили свою функцию. Гены обладают свойством некоего биохимического включения-выключения: никогда их не “запускать” – это все равно что не обладать ими. “Запуск” же может происходить по-разному – в зависимости от того, что мы едим, какие химические реакции происходят в нашем теле, чему мы обучаемся.
Сила воли – это судьба
Результаты десятков лет исследований говорят: для определения вектора нашей жизни исключительно важна сила воли. В одном из первых таких исследований, организованном в 1960‑х, с детьми из неблагополучных семей тщательно проработали особую дошкольную программу, направленную на то, чтобы, помимо прочих жизненных навыков, выработать у них самоконтроль[99]. Благодаря этому проекту планировалось повысить их
В 70‑е гг. психолог Уолтер Мишель из Стэнфорского университета провел легендарное исследование “тест с зефиром”. Мишель приглашал по очереди четырехлеток в игровую комнату детского сада “Бинг”, расположенного на территории стэнфордского кампуса. В комнате ребенку показывали поднос с зефиром или другими лакомствами и предлагали взять любое из них. Потом начиналось самое сложное. Исследователь говорил ребенку: “ Ты можешь съесть это прямо сейчас, если хочешь. Но мне нужно отлучиться, и если ты потерпишь до тех пор, пока я вернусь, то сможешь получить вдобавок к этой сладости что-то еще”.
Из комнаты убрали абсолютно все отвлекающие факторы – игрушки, книги, даже картины. Самоконтроль был главным испытанием для четырехлетнего ребенка в таких сложнейших условиях. Около трети сразу же схватили зефирину, порядка трети выдержали бесконечные 15 минут и в итоге получили еще одну сладость (оставшаяся треть капитулировала где-то на середине дистанции). Важно следующее: те, кто устоял перед аппетитным лакомством, показали более высокие результаты при оценке исполнительного контроля, особенно в способности перераспределять внимание.
Мишель говорит, что умение фокусироваться определяет нашу силу воли. За сотни часов наблюдений за маленькими детьми, борющимися с искушением, он открыл, что “стратегическое распределение внимания” – это чрезвычайно важный навык. Ребятишки, выдержавшие все пятнадцать минут ожидания, играли, пели песенки или закрывали глаза, чтобы не видеть вожделенный объект. Если ребенок устремлял немигающий взор на зефир, то пиши пропало (точнее, пропадал зефир).
Когда мы справляемся с самоограничением, отделяющим нас от мгновенного удовлетворения желания, в дело включаются все аспекты исполнительного внимания – либо, как минимум, три их подвида. Первый подвид – способность усилием воли оторвать свой фокус от объекта желания, который притягивает к себе, подобно магниту. Второй – способность устоять перед отвлекающими факторами и удерживать наш фокус на чем-то другом, скажем, на воображаемой игре, тем самым отвлекаясь от аппетитного объекта. Третий – способность удерживать наш фокус на цели в будущем, например, на двух обещанных зефиринах. Все это формирует силу воли.
Прекрасно, когда дети могут продемонстрировать самоконтроль в искусственной ситуации, подобно тесту с зефиром. Однако как насчет борьбы с искушениями в реальной жизни? Здесь наступает черед детей из новозеландского города Данидин.
Население Данидина составляет чуть больше сотни тысяч человек; в городе расположен один из крупнейших университетов в стране. Эти два факта и сделали возможными проведение там, наверное, наиболее значимого на сегодняшний день научного исследования о слагаемых жизненного успеха. В рамках невероятно амбициозного проекта изучались 1 037 детей (все они родились в интервале двенадцати месяцев) – международная команда специалистов сначала исследовала их в детстве, а потом, десятилетия спустя, в зрелом возрасте. В этой команде были представители многих дисциплин, каждая из которых имеет собственную точку зрения относительно ключевого признака самоосознания – самоконтроля[101]. В школьные годы данидинские дети прошли огромное количество тестов, связанных с оценкой их тревожности, склонности к фрустрации, с одной стороны, концентрации и упорства – с другой[102]. После перерыва в 20 лет исследователи разыскали 96 % опрошенных (это намного проще сделать в такой стране домоседов, как Новая Зеландия, чем в гипермобильных США). Повзрослевшие молодые люди оценивались по следующим параметрам:
ebooksa