Путь волка

В другой момент я бы рассмеялся, но не сейчас. Сегодня я не хотел шутить, так как ФБР скорее всего рыскало в округе.

– Твоя задница была неприкосновенна этой ночью. За другие ночи не скажу. Может Куксакер в обличье зверя и долбил вас попеременно, не знаю, – сказал я.

– Куксакер? Какой нахер Куксакер? И кого нас? – не понял мужик, – я тебя первый раз вижу. Месяц назад какие-то ублюдки подъехали на фургоне, надели мне мешок на голову. Потом хрен знает куда отвезли. И я все это время сидел в камере, в которой не было даже койки. Только прорезиненный пол. Со мной никто не контактировал. Меня даже не кормили, черт побери! И не давали воды. Я до сих пор не понимаю, как выжил. Видимо на мне ставили опыты и по ночам пичкали наркотиками. Хотя следов от игл я не нашел! – выпалил мужик, покачиваясь. Погода стояла теплая и ему не было холодно.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Мэйсон, – сказал Мэйсон.

– А меня – Джерри. Рад познакомиться. У меня для тебя плохие новости, Мэйсон, – сказал я.

– Плохие? Меня все-то долбили эти ублюдки по ночам? Господи, я же католик! – воскликнул Мэйсон.

– Ну погоди… католики, они же… Ведь папа Римский разрешил… Хотя ладно, не буду тебя мучать. Твою задницу никто не трогал. Но опыты на вас ставили. Это ФБР. Вас просто превратили в оборотней, – сказал я.

– Слава тебе, Господи! Иисус Христос, Мария! Стоп. В оборотней? Это как понимать? Ты как-то связан с этими ублюдками? Почему ты так много знаешь? – спросил Мэйсон.

– Я никак с этими подонками не связан. Более того, сейчас они ищут прежде всего меня, а уже потом вас. И в ваших интересах помогать мне. Я им сгожусь живым или мертвым, а вот вы им скорее всего точно живыми не нужны. Вас сразу пустят в расход серебряными пулями, – сказал я.

На этих словах оставшиеся члены стаи проснулись. Две женщины и два мужчины оглядывались по сторонам, пряча свой срам в траве.

– Господа, раз все проснулись, хочу вам обрисовать диспозицию. Я немного больше знаю, чем вы. И хорошо еще, что я на вашей стороне. За нами охотится спецотряд ФБР. Но есть и приятная новость: я детектив, а значит знаю, как запутывать следы… – сказал я.

– Погоди, ты же Джерри… Джерри Харисон. Я тебя видел по ТВ, ты же ловишь маньяка… Бостонского душителя, – сказала женщина лет двадцати пяти с красивой грудью и милым личиком. Она стыдливо пряталась в траве, одной рукой прикрывая свою вагину, второй закрывая внушительные буфера пятого размера.

– Совершенно верно, мадам. Я Джерри Харисон, детектив. И Душителя Фокса я уже давно поймал. Хотя как поймал… Судя по тому, что вы знаете про Душителя, вас ФБР схвало недавно. Расскажите про свой опыт, – сказал я.

– Ну какой опыт. Да, я дня три сижу в камере без еды и воды. За дверью никого не слышно. И не видно. Там было стекло, но снаружи оно было прикрыто. И что там было я не видела. Такое ощущение, что сквозь дверь звук не проходит. Я вообще ничего не слышала. Так как мы оказались здесь? – спросила девушка.

– Да оборотни мы. Понимаешь, оборотни! – засмеялся Мэйсон. Он явно не верил в мои рассказы. И ждал удобного случая, чтобы свалить.

– Дорогой Мэйсон! Ты, конечно, можешь уйти прямо сейчас, задерживать я тебя не стану. Но знай, сегодня же тебя поймают – и в лучшем случае вернут в камеру. А в худшем убьют, – сказал я, – я предлагаю поступить так. Сейчас каждый по очереди представится, назовет свое имя, род деятельности и как он попал в камеру. Давай начнем с тебя, Мэйсон, – сказал я.

Мэйсон стоял в нерешительности.

– Да к черту. Меня зовут Мэйсон. Я программист. Ну и хакерством чуток занимаюсь. Наверно поэтому меня и взяли эти ублюдки. Сидел там у них месяц. Не кормили, не поили. Стал чувствовать себя все хуже и хуже, постоянно тянуло в сон и болела голова. Сегодня, кстати, чувствую себя хорошо, будто заново родился, – сказал Мэйсон.

– Меня зовут Мелинда, – начала говорить девушка к большими буферами, – меня поймали дня три-четыре назад и далее я сидела в этой гребаной камере как будто всю жизнь. Там часов не было. Но я по сну определила. И еще каждый раз, когда я просыпалась, в камере были остатки воды на полу, не знаю что это, – сказала Мелинда.