Оказывается, мы совсем забыли про пятницу, тогда я спросил:
— Можно ли по крайней мере осмотреть помещение школы? Фарраш разрешил и впустил нас внутрь Дар ал-Фунуна. Мы увидели там все в надлежащем порядке и удовлетворенные пошли к выходу.
На стенах висело несколько черных досок для занятий по арифметике и по диктанту и изложению.
Я подошел к одной из них и, поцеловав, потерся о нее лицом.
— К чему это? Какой смысл целовать доску? — удивился сеид.
— О, это святая доска! — воскликнул я. — Если бы в каждом городе Ирана были развешены тысячи таких досок! Это стало бы предметом нашей общей гордости!
— Ну вот еще, — отозвался сеид. — Что за гордость может быть мне и вам от какой-то обыкновенной доски!
— Позвольте не согласиться с вами, милостивый государь, — возразил я.
Итак, выйдя оттуда, мы пошли домой и так как очень устали, то, наскоро поужинав, улеглись спать.
Следующий день до обеда я провел дома. Мешеди Хасан не пришел. После обеда я забылся сном, как вдруг меня разбудил Юсиф.
— Что случилось? — спросил я. Он сказал:
— Пришел человек от хаджи Мухаммада Хасана, начальника монетного двора. Он просит вас к себе.
— Скажи, что меня нет дома.
Волей-неволей пришлось встать, но в глубине души я очень не хотел идти. Я имел случай встречаться с ним еще в Каире, и уже тогда он не понравился мне, как человек без всякой морали. Он два раза ходил в Мекку и оба раза останавливался на несколько дней в нашем доме. Покойному отцу этот Мухаммад Хасан доставил много хлопот, однако после кончины отца тот не прислал мне ни одной строчки соболезнования. К тому же он очень жадный и большой мошенник. Всякого несчастного, кто попадет в его лапы, он непременно обманет, всучив за пятьдесят туманов ту бирюзу, которую сам купил за десять. И наоборот, стоит ему увидеть у кого-нибудь на пальце алмазный перстень стоимостью в сто туманов — он применит тысячу всяких уловок и хитростей, но отберет этот перстень у владельца за десять туманов. И еще никогда и никого не жаловал он бескорыстно. Было ясно, что, приглашая меня, он таит в душе те же намерения. Однако я понимал, что идти необходимо.
Я вышел из комнаты и увидел старика в чалме, который сказал:
— Уважаемый господин, вас просит к себе начальник монетного двора. Следуя за ним, я дошел до конторы и увидел знакомого купца, который приветствовал меня словами:
— А, здравствуй Мирза Ибрахим-бек! Пожалуйста, входи, входи. Ты ведь аккуратный человек, а между тем вот уже несколько дней здесь, а ко мне не зашел. Вчера хаджи-хан сказал мне о твоем приезде. Как поживаешь? Я был очень опечален смертью твоего почтенного батюшки, да помилует его господь! Твои домочадцы, надеюсь, здоровы? Откуда ты прибыл сюда?
— Из святого Мешхеда, — ответил я.
— Хаджи Малика там видел? — поинтересовался он.
— Нет.
ebooksa