Любимая моя сестрица!
Душа твоя да не смутится…
Теперь я вечный пленник твой.
Моей ты будешь госпожой (4904–4910).
Однако это оказывается неправдой — Эрек научился совмещать в своей жизни и верность супруге, и рыцарскую доблесть. Он любит Эниду, но в то же время побеждает злых врагов, наследует трон своего отца и делает то, что подобает правителям, от раздачи милостыни бедным и даров духовенству до возвращения в круг рыцарей при дворе короля Артура.
А вот история Ивейна, еще одного персонажа артуровского цикла. В версии Гартмана фон Ауэ герой был сражен прекрасной Лодин: «Любовь его чувства смутила, себя совершенно забыл он» (1301)[164]. Гартман слегка издевается над влюбленным мужчиной, который залечивает душевные раны, «что оказались больнее мечом иль копьем нанесенных» (1519). После женитьбы Ивейна на Лодин его добрый друг Гавейн, с которым они служат при дворе, предупреждает героя, что он может повторить судьбу Эрека: тот «долго предавался праздности из‐за Эниды. Если бы потом он не пришел в себя и не стал делать то, что подобает рыцарю, его честь была бы запятнана» (2763). Ивейн внимает словам друга и уходит вместе с ним, но сначала дает торжественное обещание Лодин, что вернется в течение года. В этот момент они так страстно любят друг друга, что «меняются сердцами» (2971). Однако дружба с Гавейном столь восхитительна, а их полная забав жизнь так привлекательна, что Ивейн совершенно забывает о жене. Гартман усматривает в этом вину Гавейна: можно слишком сильно любить друга точно так же, как можно любить женщину до безумия. Год спустя Лодин встречается с Ивейном, и тот демонстрирует всю глубину человеческой испорченности: сходит с ума, срывает с себя одежду и уносится «нагишом по полям в глухомань» (3221). Возможность вернуться к Лодин Ивейн получает, лишь совершив множество доблестных подвигов, и теперь их любовь становится размеренной и спокойной. Как пишет Гартман, оба супруга молоды и свободны от бесчестья: они «стали товарищами, которые могут и будут держаться друг за друга — и если Бог позволит им прожить долгую жизнь, то впереди у них еще много счастливых моментов» (8137). Любовь Ивейна и Лодин преодолела одержимость.
Самый популярный средневековый роман (он остается таковым и по сей день), повествующий о любви-прелюбодеянии Тристана и Изольды, имел множество вариантов. В версии этой истории на старофранцузском языке, созданной в конце XII века поэтом по имени Беруль, порождающее любовь-одержимость волшебное зелье, которое по ошибке пьют Тристан (у Беруля Тристран) и Изольда, действует три года. После этого любовники обращаются за помощью к одному отшельнику, чтобы он помирил Изольду с ее мужем, королем Марком. Как объясняет Изольда,
От грешной жизни отрекаюсь,
Хотя, святой отец, не каюсь,
Что рыцаря люблю бессрочно
Любовью чистой, непорочной.
Раздельна будет наша плоть,
Свидетелем тому господь (2323–2330)[165].
Поэт знает, что в действительности дела обстояли не совсем так, но для него это не имеет значения. Автор романа выступает в защиту верных возлюбленных, ведь Изольда такая красивая и добрая, а Тристран — лучший из всех воинов, живших на свете. Да, любовь переходит все границы — какое несчастье! Но ведь это и чудо! Любовь требует величайшей верности, на какую только способны люди, — а заодно и самой изощренной лжи и самых героических поступков во имя друг друга.
Восхитительная природа любви Тристана и Изольды еще яснее проявляется в других версиях романа, гораздо более известных в наши дни, чем в Средние века. Зелье в них действует на протяжении всей жизни героев, а их любовь настолько истинна, сильна и всепоглощающа, что не предполагает иного выхода, кроме смерти в вечных объятиях. Поэт Готфрид Страсбургский (расцвет творчества — 1200–1210 годы) объяснял, почему изложение этой истории потребовало от него долгих и усердных трудов:
Если бы эти двое, о которых повествует моя история любви, не перенесли горе ради радости, боль от любви ради любовного экстаза, соединяясь в одном сердце, то их имя и история никогда бы не подарили столько восторга многим благородным душам!.. Ибо везде, где еще сегодня можно услышать рассказ об их верности, их абсолютной преданности, радости и печали их сердец, всякая благородная душа находит себе пищу… Их жизнь и их смерть — это хлеб наш[166].
В Евангелии от Иоанна (6: 35) Иисус сказал: «Я есмь хлеб жизни». Но с точки зрения Готфрида, хлебом жизни для человека благородного сердца выступает любовь, подобная той, что соединила Тристана и Изольду.
Восторженная и совершенно прелюбодейная любовь также была описана Кретьеном де Труа в «Ланселоте» — романе, созданном для богатой покровительницы поэта Марии Шампанской. Главный герой романа и жена короля Артура Гвиневра охвачены настолько сильной и чистой любовью, что это фактически освобождает их от порицания. И вот, когда их любовь наконец увенчалась постелью,
Ему был сладок всякий миг
Лобзаний, ощущений нежных,
ebooksa