– Думаю, сам Кристендем был бы в шоке, услышь он такую интерпретацию своих очень предусмотрительных пояснений на тему… Юстас, что бы он тогда ни сказал, обстоятельства были иные. Сейчас ситуация изменилась. Тогда же прямой переход наследства по старшей ветви был, можно сказать, обеспечен; Дэвид был жив и мог жениться снова; появился бы новый наследник, не говоря уже о Дезмонде. А теперь Дэвид мертв, и прямого наследника среди старших сыновей не осталось – только Дезмонд, но, увы, беднягу нельзя всерьез принимать в расчет.
– Ты хочешь сказать, что практически я стал наследником, – сказал Юстас, напрочь забыв об осторожности, – но они могут вывести меня из игры? Переписать наследство на кого-нибудь другого?
Генри Карр пристально посмотрел на него. Это был оценивающий взгляд. Затем адвокат принял решение:
– Утром Дезмонд сказал мне, что прадед прислал ему письмо, в котором посоветовал переписать наследство на твоего двоюродного брата Джорджа.
Юстас почувствовал, как кровь отлила от лица и застучала в ушах, деревья у него на глазах ушли в какую-то дымку; стало дурно, силы покинули его. Словно его отправили в нокаут ударом в челюсть – неожиданный и сильный удар полностью его парализовал.
В таком состоянии Юстас Хендэлл пробыл пару секунд, не больше. Он вцепился в Карра, смутно сознавая, что тот не должен заметить, как эти слова на него повлияли. За этой мыслью мерцала другая: «Все зря, все зря… Убийство – впустую». Наконец рассудок вернулся к нему, и он понял, что эта новость являлась всего лишь подтверждением его собственных страхов, однако она шокировала Юстаса не меньше. Это была катастрофа: если Дезмонд изменит порядок наследования, спишет все на Джорджа, какой смысл в титуле? Титул без денег – это очередная помеха; нет, не совсем – его можно использовать как приманку, но… Юстасу была отвратительна эта мысль. Неужели это все, что он получит после того, что сделал, после этой ужасной поездки в Шотландию, после дикого риска, на который пришлось пойти?..
Все эти мысли мелькали у него в голове, пока он пытался взять себя в руки, а кровь постепенно приливала обратно к его щекам. Похоже, Генри Карр ничего не заметил – он наблюдал за нянькой, пытающейся поймать снующего туда-сюда двухлетнего ребенка.
– Но зачем ему это делать?
Юстас говорил спокойно, уверенно – он держался достойно.
– Очевидно, Бэрреди хочет, чтобы наследство переходило по мужской линии, но конкретно против твоей ветви у него есть сильные предубеждения. У этих северян есть очень жесткие понятия… Бэрреди воспитывался именно в такой атмосфере, и у него очень строгие принципы; с детства ему внушали, что твой дед Кларенс – его ровесник, кстати говоря, – чуть ли не исчадие ада. Твой отец Виктор тоже не разделял его строгие принципы. Ты оказался жертвой чужой репутации. А брат Кларенса, Хьюберт, стал олицетворением всех добродетелей, и теперь Бэрреди считает, что лишь его потомки достойны наследия Хендэллов; отнять у тебя титул он не в силах, но может позаботиться о том, чтобы имущество унаследовал Джордж.
– Точно? Разве Дезмонд пойдет на поводу у старого маразматика? – злобно сказал Юстас.
Генри Карр пожал плечами:
– Боюсь, все складывается именно так. Он уважает старика как главу семьи, его слово для него – закон. Дезмонд сказал, что ты ему понравился. Но он сделает так, как скажет ему Бэрреди.
Юстас с трудом боролся со своим возмущением. Он задыхался от бурлящей в нем ярости. Но зачем демонстрировать это Карру? Ничего не попишешь… Или все-таки еще можно что-то изменить? Карр нравился Дезмонду, он мог повлиять на мальчика. Так может ли…
– Все-таки тяжело это слышать, – начал Юстас, стараясь сохранять спокойствие. – Значит, все решено? А ты… Как думаешь, Генри, это справедливо? Если ты так не считаешь, может быть… поговоришь с Дезмондом?
Он беспокойно посмотрел на адвоката. Тот покачал головой.
– Конечно, я сделаю все что смогу, – ответил Карр, – но официально я за это не отвечаю. Как ты знаешь, семейными делами занимается Кристендем, а он… В общем, у него о тебе осталось не самое приятное впечатление.
Юстас опешил:
– У старого Кристендема? Но почему? Что могло… что я… ох!
– Представления не имею. Наверное, предубеждение старика по отношению к безработной молодежи, – сказал Карр, не заостряя внимание на том, как Юстас закончил свою реплику. Несчастное «ох!» вырвалось у него, когда он понял, на чем может основываться впечатление Кристендема. Ведь адвокат присутствовал на похоронах в Гленэллихе и мог… говорить с полицией! Может, проклятый прокурор хотел выкачать из семейного адвоката информацию, и тот наговорил ему всякую ерунду!
ebooksa