– Да нет. Точно. Зачем для домашнего пикника такая дурында? Кабана на ней, что ли, зажаривать? Так сколько это народа и времени надо? Хотя нет, для кабана эта «шпага» еще и короткая будет. Для поросенка разве что… Короче, нет. Бестолковая какая-то фигня. Для шампура – слишком длинная. Неудобно. Для нормального вертела – коротковата. В качестве подарка?.. Ну не знаю. По-моему, уж лучше нормальную шпагу купить. Антикварную какую-нибудь. Нет, определенно, Виталька бы такую штукенцию не оценил даже в качестве подарка. И не вертел, и не шпага… Хотя сработала, – угрюмо закончил ТВ-редактор и хлебнул из своей фляжки.
Опера переглянулись. Возразить было нечего.
– Вы, я так понимаю, с покойным были в дружеских отношениях, – продолжил Зигунов.
– Конечно, в дружеских. Столько лет уже вместе, по сути, работаем. Если все посчитать, годков тридцать набежит, не меньше. Я ж тоже в «Юном Ленинце» начинал. Потом, правда, на телевидение ушел, но с Виталькой мы никогда связь не теряли. Дачи рядом опять же. В общем, да, дружили.
– Часто в гостях бывали?
– Само собой. И в гости ходили, и выпивали, и семьями общались. Виталь… Лисичкин, вообще, хороший мужик был. Сердечный, хлебосольный. По долгу службы, конечно, в газете ему печатать всякое приходилось, но лично я с ним никогда из-за этого не конфликтовал. Всем же ясно, в какой мы сфере работаем.
– Вы – хорошо. А другие? Неужели он никого не задел, не обидел за все годы работы?
– Нет, ну всякое, конечно, бывало. Но у него такой характер, понимаете?.. Он легко с людьми сходился, налаживал контакты. Вы – нам, мы – вам. Все счастливы, все друзья.
– А почему он в занавеску замотан? – встрял в разговор Республиканский. – Ритуал какой-то? Или, может, так принято было шутить среди ваших знакомых?
Телевизионный редактор посмотрел на опера как на умственно отсталого:
– Какой ритуал, что за бред? Мы нормальные люди все. И в прятки играть в нашей компании было уже не принято. Не тот возраст, знаете ли.
– Может, с внуками играл? – продолжал гнуть свою линию Республиканский, набычившись.
– И так и остался, замотанный в занавеску, дожидаться убийцу? Что-то я сомневаюсь.
Свидетель уже не скрывал издевательских ноток в голосе. В общем-то было из-за чего.
Зигунов многозначительно посмотрел на помощника и следующий вопрос задал сам:
– А в гостях у Лисичкина мог кто-то быть? Вы, случайно, машину какую-нибудь в окно не видели или, возможно, он сам говорил, что ждет посетителей?
– Нет, я никого не видел. Но это ничего не значит, я ж не слежу, кто там по нашей дороге ездит. Говорить Виталька тоже ничего не говорил. Но у него всегда столько народу терлось, что и смысла говорить об этом не было. Издержки профессии. К нему приходили все, кому не лень. Похвастаться, пожаловаться, информацию слить или просто излить душу. Он всех принимал. Я ему говорил, чтоб он в дом не пускал всех подряд. Только без толку. Он с возрастом разленился сам ездить, так что принимал желающих или в редакции, или здесь. Ну вот и допринимался…
На глазах выпускающего редактора выступили слезы. Наверное, алкоголь сработал.
– Заказных материалов Лисичкин много публиковал? – тут же задал следующий вопрос Крутенков, чтоб не дать свидетелю погрузиться в свои переживания.
– Ну что вы за глупые вопросы задаете? – шмыгнул тот носом в ответ, и слезы сразу высохли. – Как дети малые, ей-богу. Это же бизнес. На правах рекламы может пойти любой текст – хоть про БАДы, хоть про закулисные интрижки мэра. Только расценки разные будут. Это не преступление. Виталька всегда говорил: «У нас все законно. Мы просто доносим информацию до общественности». К любому материалу, который мог бы вызвать проблемы, просто пишется дисклеймер «мнение редакции может не совпадать с мнением авторов». Или что-то подобное. И все, взятки гладки.
ebooksa