Петр внимательно, без тени улыбки посмотрел на собеседника и ответил с полной серьезностью:
– При вашем содействии я надеюсь поймать убийцу.
Улыбка сошла с лица профессора, и он понимающе кивнул:
– Ясно. Что от меня требуется?
– Во-первых, вам придется дать подписку о неразглашении, так как, скорее всего, мне придется раскрыть вам детали незаконченного дела. Сами понимаете…
– Да-да, конечно.
Александр Васильевич быстро пробежал глазами документ, который ему вручил Зигунов, и поставил размашистую подпись.
– С формальностями все, – подытожил оперативник, засовывая бумагу во внутренний карман. – Теперь займемся делом. В прошлый вторник был убит пожилой мужчина…
Рассказ об обоих преступлениях не занял много времени, подробно Петр остановился только на странных деталях, которые выделяли преступления из привычного ряда.
– По моему мнению, эти странности можно расценивать как авторский почерк убийцы или убийц, – закончил описание Зигунов и вздохнул. – Однако мне не хватает знаний, чтобы обосновать эту точку зрения. Поэтому я и обращаюсь к вам, Александр Васильевич, может быть, у вас возникнут какие-то теории или догадки, с чем могут быть связаны наши преступления? В каком направлении двигаться следствию? Могут здесь быть замешаны тоталитарные секты? Или, может, вам приходят на ум какие-то ритуалы, связанные с камнем или шпагой? Что-то типа – камень в руке символизирует каменное сердце, а шпага… ну не знаю… В общем, что-то в таком духе…
Несколько минут Зорин сидел молча, полностью погрузившись в раздумья. Он перекладывал с места на место бумаги на столе, но явно не замечал своих действий. В конце концов он насупился и медленно покачал головой:
– Нет, думаю, вы обратились не совсем по адресу. Я вам, к сожалению, вряд ли помогу. Ваше дело – немного не мой профиль. Я – книжный червь. Оперирую только конкретными фактами и датами. Чтобы трактовать как-то информацию, которую вы мне дали, нужно куда больше сведений. Вы ими, судя по всему, на данный момент не располагаете, а когда будете, моя помощь уже не потребуется.
– Но все-таки, Александр Васильевич. Неужели у вас не возникло совсем никаких мыслей, идей?
– Все, что я могу сказать… Камень может отсылать к вавилонским культам, а меч – или что там? Шпага? – служить намеком на масонские обряды. Но это вам мог бы сказать любой первокурсник. Чтобы правильно соотнести все детали, выбрать соответствующий им нарратив, который бы объяснил логику преступления… Необходимо вникнуть в дело гораздо глубже и обладать много более творческим складом мышления, чем у меня. – Профессор виновато усмехнулся: – А последнее, как я уже говорил, совсем не обо мне. Да и временем для погружения в ваше дело я, к великому моему сожалению, не располагаю – готовлюсь к международной конференции.
– Понятно.
Зигунов был разочарован и зол – потратил кучу времени впустую. И чего этому суперзанятому профессору было сразу не сказать, что плевать он хотел на троих убитых, у него есть и свои дела? Черт!
– Постойте! – окликнул его Зорин и протянул визитку. – Вот, возьмите. Это контакты моего коллеги, кандидата искусствоведения доцента Павла Юрьевича Рынды. Он преподает историю искусств на нашей кафедре, раньше вел литературу. Очень… кхм… креативный товарищ. Думаю, он вам сможет помочь гораздо лучше меня.
– Спасибо.
– Да, и… – Профессор почесал кончик носа. – У него довольно своеобразная манера общения. Но вы не обращайте внимания. Он очень толковый специалист и, думаю, с радостью вам поможет.
– Своеобразная? Это в каком смысле?
ebooksa