— Это-с остались… забыли взять… — отвечал, запинаясь, портретист и хотел привстать.
Я удержал его. Меня поразила деликатность ответа. Я догадался, что, видно, деньги не были заплачены за работу.
— Вы здешний? — спросил я.
— Да-с.
— Где вы учились?
— Я-с… я самоучкой больше!
— Неужели? — воскликнул я недоверчиво.
Портретист слегка покраснел и поспешил прибавить:
— Я с детства любил-с рисовать,
Я с благоговением смотрел на портреты, которые лежали передо мной на столе.
— Очень хорошо! как это вы могли дойти до всего?
— Страсть-с! я и день и ночь прежде трудился; нынче — вот так, здоровье…
И портретист замолчал.
Я поглядел на него, и мне стало больно: признаки неумеренности начинали налагать на его измученное лицо печать безжизненности; одутловатость щек и мутность глаз неприятно подействовали на меня.
— Много имеете работы?
— Очень-с мало, очень! Иной раз по целым месяцам кисти не беру в руки… здешним не нравится моя работа.
Я заметил горькую улыбку на его потрескавшихся губах.
— А цена какая вашим портретам?
— Оно дешево… очень дешево-с… да я рад и этому был бы иной раз: пять и десять рублей, смотря по величине.
Я чуть не закричал от ужаса.