— Не мне!.. — грозно повторила Анисья Федотовна. — А, а, а! ну, так пусть его умирает, как собака! Нет, нет, не пойду!
Полинька с ужасом открыла лицо, и в глазах ее, еще полных слез, появилось страшное негодование.
— Как вам не стыдно! — сказала она с упреком. — Ведь он умирает!
— Ах! — с испугом воскликнула Анисья Федотовна. — Еще, может, можно было переменить, переделать… А я вот, старая дура, простофиля, разболтала все!
— Я ни слова никому не скажу!
Анисья Федотовна улыбнулась.
— Подите к нему: может быть, он вас ждет! — прибавила Полинька умоляющим голосом.
— Вот тебе, как не так! он, известно, рад, как я приду, да мне-то что за прибыль? да и как от дела бежать? не пустят!
Полинька побледнела. С минуту она думала, потом тихо сказала:
— Позвольте, я хоть за, вас поеду к нему. Анисья Федотовна усмехнулась.
— Да что ты за жалостливая такая! и тебе нельзя тоже раньше вечера: кто чай разольет? Ну, сохрани бог, если барыня узнает, что дома тебя нет. Рассердится… да, сердись! а вот посмотрела бы, каково одному умирать! чай, некому воды подать, чтоб горло промочить… А уж как слаб! руки — точно плети.
Полинька поспешно начала одеваться.
— Куда это? куда? — спросила Анисья Федотовна, схватив ее за платье.
— Пустите! я пойду к нему! мне нужно его видеть, — в отчаянии сказала Полинька.
— Господи! да уж не рехнулась ли ты? Как можно! А что вам делать у него? Может, уж теперь и умер… Что он вам такое?
— Я его тоже знаю!
— А, а, а, так вы знакомы? — радостно сказала Анисья Федотовна и потом таинственно прибавила: — ну, если уж такое ваше усердствие за умирающими уход иметь, так только, чур, раньше не уходить, как свое дело управите; да и то я на свою шею не беру. Спросят: где? а ты что? да ты кто в доме? Нет-с! наперед говорю: что случится — руки умываю!
Анисья Федотовна засмеялась и стала тереть рукой об руку.
— Я буду одна отвечать, если что случится! — сказала Полинька решительным голосом.
— То-то же, смотрите! — язвительно заметила Анисья Федотовна. — Вечером, — прибавила она таинственно, — как чай кончится, выдьте в сени! я туда притащу салоп и шляпку, чтоб наши-то оралы не заметили; а то пойдут кричать: «Небось, ее пускает со двора на ночь, а нас отчего?»