После долгого сопротивления Сара согласилась уехать с ним ужинать, но не иначе как в самую дальнюю улицу, чтоб ревнивый муж не мог найти ее.
Они приехали в отель. Сара каждую минуту готова была сорвать маску, чтоб уличить изменника, но гордость пересилила. Долго она боролась с собой, отказывая себе даже в последнем поцелуе, наконец крепко прижала его к сердцу и поцеловала. Потом быстро ушла в смежную комнату, захлопнув дверь у самого носа изумленного испанца. Подождав немного, он в недоумении позвонил.
Явился слуга и, не отвечая на его вопросы, подал ему письмо. Оно было приготовлено Сарой заранее, и каждое слово его дышало самым страшным и гордым презрением.
«Странно! Я еще дешево разделался с ней!» — подумал дон Эрнандо, прочитав его, и ушел.
По возвращении домой первым делом Сары было разорвать все письма испанца; потом она сорвала с груди медальон и растоптала его ногами.
Она была страшна, глаза ее налились кровью, губы были бледны.
— Ты видишь? — с диким смехом сказала она горбуну, которого сердце было полно тайной радостью. — Я отомщу ему!.. О, у меня нет больше к нему жалости!.. Я его не… я не люблю никого теперь!..
Она с плачем упала на диван и раздирающим голосом простонала:
— Он больше меня не любит! Не любит! Если он меня больше не любит, — твердо сказала она, вскочив вдруг и переменив голос, — я не могу жить! Да, я умру! Я лучше умру!
И она в исступлении ходила по комнате и ломала руки, наконец остановилась перед горбуном и повелительно сказала:
— Дай мне яду, я не могу больше жить!.. Боже! Я его еще люблю! — прибавила она с бешенством.
— Неужели вам, кроме него, некого любить? — спросил горбун, потрясенный ее отчаянием.
— Нет! — отвечала Сара.
— А ваш сын? — мрачно спросил горбун.
— Я недостойна быть его матерью.
— Кто же у него останется? — с упреком сказал горбун. — Ваш муж давно в Италии, ускакал за той певицей, и не думает возвратиться… Он бросит своего сына, он разорит его!
— Что же мне делать? Я чувствую свою вину — и хочу умереть!
— Чтоб ваш муж дал своему сыну другую мать? Вы знаете, что он способен на все!
Сара в ужасе пошатнулась и умоляющим голосом сказала:
— Я останусь, я останусь жить!