– У меня в гостях. Тебе не нравится?
– В гости приходят по собственной воле, я же здесь…
– Ты можешь уйти в любой момент, я никого не удерживаю силой, – он снова откидывается на спинку своего кресла, после чего указывает рукой на дверь.
– И поэтому ты скрываешь свое лицо под этой уродливой маской? – спрашиваю я, чувствуя, как панический страх, все это время сковывавший меня, ослабляет свою хватку. Я снова могу дышать: ровно и спокойно.
– Да, я забыл, что ты до потери сознания боишься масок, – отвечает он. – Это венецианская маска Баута, для одних она символ защиты, а другие связывают ее с чудовищем из детских сказок.
Он, наконец, снимает эту чертову маску, и я вижу его лицо: загорелая кожа, нависшие брови, четкая линия подбородка и волосы… седые на висках и темная, почти черного цвета челка, зачесанная назад.
– Теперь лучше? – спрашивает он. – Узнала?
– Нет!
– Хорошо, давай попробуем снова. Как тебе зовут?
– Допустим, Марсела, и что из этого?
– Красивое имя. А главное – идеально тебе подходит. Воинственная значит.
– Все лучше тошнотворного «малышка».
– Вспомнила, значит, это хорошо.
– Кто ты такой и зачем ты меня сюда притащил? – спрашиваю я, игнорируя его самодовольную улыбку. Угрозы я больше не чувствую, но находиться в одной комнате с этим человеком мне некомфортно, а потому я, наконец, встаю с кровати и делаю свои первые шаги на пути к выходу.
– Ну а что еще я должен был сделать? Бросить тебя в баре? Тебя же накачали наркотой.
– Что?
От удивления я точно вкопанная останавливаюсь посреди комнаты. Таращусь на него, а мысленно пытаюсь восстановить в памяти хоть что-то из вчерашнего вечера.
– Бармен подмешал в твое вино наркотик, а ты этого и не заметила. Не претендую на то, что я спас тебе жизнь, но, определенно, уберег от массы проблем. Так что можешь сказать спасибо.
– Претендуешь на роль доброго самаритянина?
– Я вполне доволен тем, кто я есть. Мне тебя просто стало жалко. Вот и все.