Шведское огниво

Приехал слуга Касриеля. Заботливая супруга, кроме одежды прислала мужу пару тёплых одеял и всякой снеди. Не забыв и рыбью голову. Меняла торжественно уселся за стол и с достоинством приступил к трапезе. Злат, который напротив с Илгизаром не спеша разбирал на кусочки остатки сарабаевской осетрины, даже перегнулся с интересом, чтобы посмотреть чему же отдал предпочтение правоверный иудей. От лампы друзья отказались, и при свете очага пришлось приглядываться долго.

– Это что же, белорыбица? – присвистнул, наконец, наиб, – Вот это да! Где же ты такую здоровую нашёл?

– Заказываю у рыбаков заранее. Они часто специально в садках нужную рыбу держат для праздника, – потом решил всё-таки поскромничать, – Бывает, что и щуку беру. Или судака. Главное, чтобы с мелочью не колупаться.

Стражники между тем вышли, один караулить, второй к лошадям и они остались втроём.

– Завтра в диван-яргу тебе предъявят обвинение. Дело серьёзное.

– Даже не могу ничего сказать. Сам, если честно, не понимаю. Однако законов я никаких не нарушал. Письмо это отдам яргучи, расскажу всё, что знаю.

– Так что ты всё-таки знаешь?

– Ничего, кроме того, что уже тебе сказал. Это письмо от одного менялы из Праги. Знаешь, что такое Прага?

– Город.

– Понятно, что город. В Чехии серебряные и золотые рудники. Монетный двор каких во всём мире мало. – Касриэль сделал значительную паузу, – Богатство. Деньги. Это я к тому, как нужно относиться к тамошним менялам. Вот только до наших краёв чешские деньги редко доходят. Они обращаются там, в закатных странах.

«Закатные страны!» – отозвалось в голове наиба.

– Поэтому заплатит по долгу этого менялы купец, который ведёт дела в наших краях. Торгует на наши сумы, ромейские иперперы. Потом они там между собой разберутся. В общем тот, кто и в наших краях бывает, и там, куда доходят пражские гроши. Такие есть на Волыни. Во Львове или тамошнем Владимире.

– С их князем у хана нелады, – почесал нос наиб, – Выход вроде даёт, а ярлык не брал. Всё на сторону смотрит. А ведь ханский улусник со старины. Но сейчас вроде тихо. Да и купцам тамошним дорога чиста. По ханской грамоте.

– Они ещё много с кем торгуют. С поляками, с Орденом. С Венгрией.

– С Венгрией, говоришь? Это плохо. Тот, кто с тобой расплатиться должен, он с Венгрией торгует?

– С Венгрией, – меняла даже руками развёл, будто пытаясь оправдаться, – У них там вино хорошее. Везут на Волынщину. Торг немалый. Ему ничего не стоит заплатить по пражскому письму. А потом с тем менялой рассчитаться.

– Понятно, – протянул наиб, – Вот только это для тебя письмо пражское. Где она эта самая Прага и чего там кушают в наших краях мало кто знает. А вот Венгрия у нашего хана в неприятелях. Их нос постоянно торчит в степях до самого Крыма. В тех делах в былые годы Ногай плавал, как щука в воде. Ну так он там и обретался возле границы.

– Да простой купец, вином торгует, – в отчаянии залопотал Касриэль.

– Знаем мы этих купцов. Первые соглядатаи и вынюхиватели. Особенно если и в Крыму и в Венгрии бывает. А что есть Крым? Главные ворота для франков в улус Джучи. Человек этот, который письмо привёз, как назвался?

– Иовом. Он мне даже вина бутыль привёз от этого самого виноторговца. У нас такого не бывает. Да вот его Сарра мне и прислала.