Последовала короткая пауза.
– Да.
Ярен медленно повернулся. Ее пруд располагался немного ниже, но камни между ними прикрывали ее тело. Он видел лишь блестящие волосы, ставшие серебристыми от воды. Ее ресницы, обычно такие светлые и едва заметные, сейчас слиплись в маленькие шипы и стали темнее.
Он уставился на нее, затем сглотнул и помотал головой, чтобы снять напряжение. Капли воды полетели во все стороны. Она заслонила лицо рукой и засмеялась.
– Мне гораздо лучше, – признался он, убирая волосы со лба. – А тебе?
Она кивнула. Ее платье тоже лежало на камнях. Близился вечер, но солнце еще ярко светило. С приближением солнцестояния дни становились длиннее.
– Есть успехи со сборником песен? – спросила она. – Я видела, ты читал его, когда я вошла.
– Увы, никаких. Я уже чуть было не взялся за чтение стихов, но не переношу их.
– А что плохого в поэзии?
Он пожал плечами:
– Ничего, полагаю. Но это все равно что петь без музыки.
Она вопросительно подняла брови.
– Точно. Вы же не произносите слова, когда поете, верно?
Она покачала головой:
– Нет. А ты?
Ярену не нравилась идея петь перед кем-то с гораздо лучшим голосом. Он помнил мелодию и слова только одной песни, которую мама напевала ему в детстве, и он быстро ее напел.
Глаза Леэло загорелись.
– Чудесно!
– Да? – усмехнулся он. – Мама раньше пела нам эту колыбельную. Даже удивительно, что я до сих пор помню слова.
Она улыбнулась про себя: