Мертвее не бывает

Но, если честно, я прекрасно понимала, в чем тут дело.

Потому что я слабая.

12

Когда Джаред довез меня до дома, я пожелала спокойной ночи родителям и сразу легла в кровать. Несмотря на усталость, заснуть не получалось. Я лежала под одеялом, изучала потолок и думала о том, что сказал Джаред.

Мне стало стыдно. Джаред был едва знаком с этими людьми. Если даже он почувствовал, что они меня осуждают, значит, об этом знали все, кроме меня. Неужели, стоило мне прийти на вечеринку, все дружно начинали думать: «Что, снова она приперлась?» Неужели все они считали меня ненормальной? Неужели думали, что я пытаюсь пролезть в их приличное общество?

Неужели Картер тоже так думал?

Неужели одна я не замечала, что они мне не рады?

От стыда у меня загорелись щеки. Diasa защипало от слез. Я свернулась калачиком и зажмурилась так крепко, как только могла.

Наконец мне удалось уснуть.

Мне снился очень странный сон. Такой реалистичный, как будто все происходило наяву.

Что-то вытащило меня из постели, причем так аккуратно, что я даже не помнила, как выбралась из-под одеяла. Я просто вдруг поняла, что стою у зеркала. В комнате было темно, и я едва видела свое отражение, но мне удалось разглядеть на себе красивое платье — в таких обычно ходят на бал или чаепитие. Оно было сшито из легкой, тонкой ткани. В комнате стоял холод, и мои голые ноги, казалось, оледенели.

Я попыталась посмотреть своему отражению в глаза, но не могла сосредоточить на них взгляд.

Мне было не по себе. Я как будто знала, что мне нужно куда-то идти, но не могла вспомнить куда.

Внезапно меня накрыла волна беспомощности и одиночества. Я разрыдалась. Я плакала, потому что мне не хватало чего-то… кого-то. Никогда раньше мне не было так одиноко. Меня как будто разорвали пополам и забрали одну из частей.

Откуда-то сзади — из темного угла — послышался тихий звук: вззззззззззз. Он становился все громче, пока я не оторвала взгляд от зеркала и не повернулась посмотреть, откуда он идет.

В этот момент я проснулась и обнаружила, что действительно стою перед зеркалом. Платья на мне не оказалось, но невыносимое одиночество все еще обволакивало меня словно вторая кожа.

Я залезла обратно под одеяло, не сомневаясь в том, что никто никогда больше не полюбит меня, не поверит в меня и не захочет со мной общаться.

На столике, стоявшем у кровати, запищал телефон. На экране высветилась эсэмэска.

«Не могу уснуть, — писал Джаред. — Думаю о тебе».

Я схватила телефон, как будто это был спасательный круг, и стала набирать номер Джареда так быстро, что пальцы не успевали за мыслью.