Их болтовня слилась в моей голове в птичий гомон.
Я стала всматриваться в деревья на экране, надеясь заметить Эшлин или ее фиолетовое платье. Но вместо этого увидела яркий белый свет — прямо за спиной журналистки.
Я выпрямилась и наклонилась вперед. Свечение парило у деревьев, а потом начало расти. Видимо, приближалось к женщине с микрофоном, которая брала интервью у плачущего подростка.
— Алексис, — проговорила Кейси, и я обернулась к ней, чувствуя, как в ушах стучит пульс. Я думала, она станет обвинять меня в том, что я как-то в этом замешана или что мне что-то об этом известно. Но нет, ей просто нужно было плечо, на котором она могла бы поплакать. Вытерев глаза, она наклонилась ко мне и уткнулась лицом в мою толстовку.
Я обняла ее, но все равно продолжила смотреть в экран.
— Нашли тело? — Лидия вернулась и впилась глазами в телевизор. Ее голос звучал серьезно, и в нем не было ни малейшего намека на сарказм. — Я видела его вчера ночью. Оно лежало недалеко от того места, где стояла ты.
— Что на ней было одето? — спросила я.
Кейси выпрямилась и посмотрела на меня, шмыгнув носом.
— Что? Зачем ты об этом спрашиваешь?
Лидия пожала плечами.
— Обычная одежда. Спортивные штаны, рубашка. Кажется, синяя? Не знаю. Было темно.
Не фиолетовое платье?
Я не сводила глаз с Лидии. Мне хотелось задать ей еще несколько вопросов, но при Кейси я этого сделать не могла.
Внезапно комнату наполнил блестящий белый свет — но всего на секунду.
Я снова взглянула на телевизор. Белое пятнышко, приближавшееся к журналистке, исчезло.
— Это… — Я стала внимательно оглядывать комнату. — Что…
— А? — шмыгнула носом Кейси.
— Что? — спросила Лидия.
— Ничего, — ответила я обеим сразу. — Неважно.
Журналистка уже рассказала все, что могла, но никак не умолкала, явно желая подольше остаться в центре внимания.