***
Мужчина сидит в своем кабинете и курит. За окном багровые отблески уходящего солнца оповещают о завершении дня. Тюль медленно развевается, пропуская вечерний ветер, и разгоняет дымку от сигарет. Кабинет погружен в легкий запах улиц и шум живого города. Сережа выдыхает струйку едкого дыма и наполняет свою берлогу запахом кофе. Он ждет, когда к нему поднимется Анна. О ее прибытии ему доложили с утра. И вот уже час, как он сидит один, нервно курит и никого не принимает, даже Эда. Парень немного потоптался у закрытой двери и уехал, предпочитая оставить друга один на один с собой. Сережа ждет, когда откроется дверь и в кабинет войдет та, которая терзает его душу столько лет. Мужчина невольно оглядывает себя. Одет, как всегда, с иголочки, не специально, но все же хотел произвести впечатление. Все такая же черная, как воронье крыло, рубашка и блестит золотыми запонками. Бежевые брюки и пиджак, застегнутый на все пуговицы. Открытая шея, красных линий давно уже нет. Сережа сжимает пачку в руке, совсем не жалея сигарет. Чувствует ее приближение.
— Котенок, — на пороге кабинета появляется Анна. Мужчина встает, но не подходит. Держится, пытается по привычке не опустить глаза.
— Я так понимаю, у вас ко мне какое-то дело, раз вы приехали лично спустя четыре недели, — проговаривает подготовленную речь официальным тоном. — Присаживайтесь.
Он указывает на кресло около стола. Анна непринужденной походкой идет и присаживается на краешек подлокотника, берет смятую пачку, разглядывает и улыбается чему-то своему. Откидывает ее в сторону. Сережа садится следом. Ее образ идеален. Как угадала, вся в бежевом, лишь блузка бросается в глаза цветом фуксии.
— Я вас слушаю, — начинает он первым, хотя унять дрожь в ногах не может.
— Я не помню, чтобы мы переходили на «вы», котенок. Ну хотя, как хочешь, — осекается она. — Я пришла поговорить о наших отношениях.
Сережа напрягается. Старается не выдать свои эмоции. Он хочет сорваться и бежать, бежать так быстро и так далеко, чтобы только не догнали.
— Что вы хотите? Нас больше нет, благодаря вам, — с трудом выдавливает каждое слово, а на лице невозмутимость.
— Больше ничего, ты прав, нас больше нет, — гордо приподнимает подбородок Анна. — Я не подбираю за другими, — она надменно фыркает и демонстративно рассматривает свои наманикюренные пальцы. — Мне сообщили, что ты теперь близко общаешься с Барби. Я смотрю, она тебе понравилась. Как она в постели? Хороша?
Ревность съедает ее долгими ночами. Простить ему увлечение дешевыми девками — это одно, а вот отношение с Барби…
— Понравилась, — дерзко отвечает Сережа.
Врет, голос предательски дергается. Он хочет сделать больно, задеть ее самолюбие. Но сам же себе душу царапает. Он хочет уколоть с такой силой, чтобы непременно почувствовала. Он смотрит на переменившуюся в лице женщину, как она закусывает губу, и радуется. Продолжает:
— С ней я почувствовал самое главное — теплоту и нежность.
Анна дергается, встает, отходит к дверям и разворачивается.
— Я могу быть свободным? — с надеждой в голосе сжимает кулаки Сережа.
— Ты мне больше не нужен, — молчание, — как любовник.
Она так надеялась увидеть печаль в его глазах после стольких дней разлуки. Она бы простила, ведь всегда прощала. И приняла бы своего котенка обратно. И не важно с кем, лишь бы снова хотел быть с ней. А в его глазах пустота и та самая надежда, но на разлуку.
— Но как работника и моего помощника я тебя не отпускаю. Ты слишком много знаешь, — намекает она. — Да и дела с тобой идут в гору. Мне теперь наплевать на тебя и твою жизнь, но будь добр служить мне верой и правдой. Иначе… Предательства я не потерплю, — угрожает Анна.
Выходит, и громко хлопает дверью. Стекла трясутся так же, как и сердце Сережи. Он понимает, что не дышал все это время. Легкие высохли. Он откидывается в кресло и достает из верхнего ящика стола личный набор. Разочарование накрывает его душу, все надежды рухнули, когда он не нашел в ее глазах и капли сожаления за свой поступок. Он только вещь, и так ею и останется. Мужчина достает из холщового мешочка зеркало в золотой оправе и маленький белый пакетик небытия, то, что придает ему сил жить дальше и не перерезать себе вены, как истеричная шлюха. Сережа скручивает купюру и пропадает в розовой сказке любви, теплоты и заботы, но с глазами, как северный лед.
ebooksa