Ты мое Солнце

22
18
20
22
24
26
28
30

Сергей не отлипает от окна. Голова обещает лопнуть при каждой мимолетной мысли. Он больше не хочет оставаться, он хочет домой. Уткнуться, как щенок, в ее шею и раствориться в спокойствии. Он становится параноиком. По утрам просыпается от пения, которое доносится издалека, сердце сжимается, осознав, что рядом никого нет. Ему так не хватает ее виляющей на кухне попки по утрам. Она всегда варила кофе, чтобы он не опоздал на работу. На улице он ищет ее глазами, слышит задорный смех и мечется, как сумасшедший, в поисках хозяйки. Какой же он дурак, почему так мало дарил им времени, почему не прижимал к себе, не впитывал под кожу и не смог оставить себе навсегда? Отпустил.

У него две Анны, две противоположности, две одержимости. Одна тянула во тьму и сжигала до костей, опаляя плоть до тошнотворного запаха боли, а другая излечила, смогла, спасла, у нее получилось. Подняла из ямы самобичевания и ненависти ко всему миру. Ее любовь к солнцу помогла и самому Сергею раскрыться этой звезде, позволить ласкать себя. Он ведь такой же, как и многие, грешный, но достойный получить прощение и тепло.

Отстраняется от окна. Смотрит на телефон. Гаджет лежит на комоде и уже пару минут истошно трещит, сообщает хозяину о звонке. У мужчины нет сил сделать хотя бы шаг на зов железного устройства. Он опустошен. Нет, не физически, он опять убит эмоционально.

— Алло, — Сергей теребит ворот рубашки и больно трет шею. Толстые вены пульсируют на висках. Мужчина чувствует их равномерный бой.

— Привет, как дела? — голос Эда колоколами проникает в голову и бьет по нервам.

— Не ори ты так, голова болит, — Сергей прищуривается, опирается на комод и борется с тошнотой.

— Ты в порядке? — заходит издалека друг. Голос предательски дергается.

— В полном, — тихо шипит Сергей. — Голова с утра болит. Наверное, бури.

— Какие, на фиг, бури? Старик, ты точно в норме? — Эд тревожно подбирает слова, чтобы не давить, но узнать о самом главном. Это волнует его все время разлуки с другом. Ведь прекрасно знает, куда отпустил.

— Я не употреблял, — рычит в трубку мужчина. — Ты это хочешь услышать? Ты что, мне не веришь? — бесится он и хватает стакан с водой, смотрит и пытается передать воде всю злость.

Он не заслужил его недоверия. Он не давал повода сомневаться в себе восемь лет, а то, что сорвался после ухода Ани, имеет оправдание. Ведь он уже не тот глупый мальчишка, научился контролю. Ещё секунда — и вода в стакане закипит от его злости.

— Хорошо. Не рычи. Верю, — тихо произносит Эд и мысленно благодарит высшие силы. — Ты когда домой? Я так понимаю, проблем больше нет. Все чисто. Да и у нас все спокойно. Знаешь, хватит там суетиться и так очень задержался. Да и я соскучился, — смеется Эд. — Поверь, даже не с кем выпить.

— Верю, и я… — признается друг. — Сегодня вечером я доложу все Анне и как можно скорее вылечу. Что у тебя? — Сергей ходит по комнате, потирая затылок.

— У меня две новости, — Эд замолкает и ждет.

— Не тяни, что с Аней?

Сергей скучает, не живет, не дышит. Все, что осталось ему после разлуки, это несколько ярких снимков в телефоне, улыбка и пустая постель. Каждый день без нее — это пытка. Извращенная, придуманная его больным воображением. Он готов вырвать свою душу и подарить ей навсегда.

— Ну, во-первых, подарок я ей отправил, как ты и просил. Твоё поздравление убрал в коробку, короче, сделал всё в лучшем виде, — Эд тянет время, понимает, что дальнейшая информация выведет Сергея окончательно. — Она сегодня опять встречается с Виктором. Он забронировал столик в ресторане, — взрывает его разом друг.

Минутное молчание заставляет его нервничать ещё больше.

— Сергей! — кричит в трубку встревоженный парень.

На другом конце провода слышится звон разбитого стекла. Ревность начинает бушевать в его больном сознании. Сергей теряет над собой контроль. Он не может думать о том, что на солнце кто-то просто смотрит, восхищается, а тут внаглую покушаются на то, что принадлежит только ему. Пускай сейчас они не вместе. Солнце всё равно его.