Ты мое Солнце

— В ведро поставь и воды налей, только не на стол, — как маленькой.

— Ага, спасибо, — грустно, почему-то резко захотелось плакать.

— Всё, отбой, не грусти и начинай собираться. Не опозорь меня. Чмок, — и в телефоне раздаются печальные гудки.

Глава 41.

— Анна Михайловна, — раздается голос в телефоне, — вас ожидает машина. Охрана уже у дверей. Будьте любезны, выходите, — мягкий голос зачитывает послание.

Аня отключает телефон, кладёт его в клатч и открывает входную дверь. На пороге уже стоит охранник, тот самый, который наставил на Олега оружие в кафе. Он мило улыбается и протягивает Ане руку. Девушка делает несколько шагов, захлопывает входную дверь и быстро отбивает ритм каблуками, спускаясь к машине. Как только тишина салона скрывает её от посторонних глаз, она выдыхает. Машина трогается с места, оставляя позади лишь пыль и недоумевающие взгляды соседок. Аня отворачивается к окну. Множество светофоров, как по приказу, озаряют дорогу зелёным светом. Не мешают машине. Дорога до городского ресторана совсем недолгая, но Аня с удивлением замечает, что мчится в сторону столицы. Неужели Виктор организовал встречу там? Тревожное чувство холодом сковывает руки. Аня начинает теребить свой клатч, как единственное средство успокоения. А вдруг их кто-то увидит и расскажет Сергею? Как она потом сможет оправдать свой поступок? Эта мысль сковывает, становится навязчивой и заставляет вжаться в кожаное сиденье. На улице темнеет, солнце играет закатными красками и раскрашивает ярко-оранжевые мазки по пролетающим мимо деревьям. К приезду оно почти сотрёт дневной свет и уступит права владычице ночи.

— Вам что-нибудь нужно? — учтивый голос водителя нарушает блаженную тишину и пугает встревоженные мысли девушки. Он смотрит в зеркало заднего вида и пытается понять, что так взволновало ее.

— Нет, спасибо, — Аня кладёт озябшие руки на колени, как послушный ребенок.

— Потерпите, мы уже подъезжаем, — говорит водитель и улыбается.

Череду безмятежных пейзажей сначала сменяют маленькие невзрачные дома, а потом, как грибы, вырастают небоскребы. Они горят афишами и дорогостоящей иллюминацией. Эти здания напоминают железных великанов с горящими глазами. Машина въезжает в плотный поток автомобилей, которые несутся в разные стороны, ослепляют горящими фарами и ускоряют время. Аня почти отвыкла от этой суеты. Она задыхается от скорости, слепнет от ярких огней и пугается шума гуляющих улиц. Этот черно-белый город только начинает просыпаться. Как быстро она стала не частью всего этого? Как быстро забыла скорость жизни, которая уносила ее в водоворот повседневности? Театр, огромный торговый центр, спортивный комплекс — всё пролетает и остается позади. Девушка улыбается, вспоминает это неумолимое движение жизни. Машина замедляет ход и выруливает к серебристому небоскребу. Его стеклянные фасады горят, принимают цвет ламп и разноцветных огней вечернего города. Водитель поспешно паркуется, поглядывает на часы и открыто нервничает. Как только машина останавливается, дверь перед ней распахивается, пускает в салон прохладный вечерний ветерок, от которого мурашки по оголенным участкам тела. Она вдыхает воздух полной грудью, ощущает его тяжесть с примесью железа, бензина и горячего асфальта. Аня немного медлит, не обращает внимания на протянутую руку. Она выходит неторопливо, опирается на крепкую, украшенную перстнями руку Виктора, осматривается. В округе почти нет народа, лишь стена чёрных пятен — телохранителей и одиноко стоящий в дверях швейцар.

— Я очень рад тебя видеть, — возвращает внимание к себе Виктор.

Он делает несколько шагов назад, даёт пространство. Его костюм цвета слоновой кости привлекает к себе внимание. Коричневая рубашка кричит о дерзости и пафосе хозяина. Галстука нет. Две верхние пуговицы нагло расстегнуты и оголяют толстую цепочку из белого золота. Вся фурнитура костюма: пуговицы, запонки изящно сочетаются с цепью и наручными часами из того же металла. Виктор — само изящество. Аня смущается, она и не представляла, что её наряд будет так выбиваться из этого лоска. Она вспоминает подаренное платье и расстраивается своей вспыльчивости. Виктор протягивает девушке цветы. Пресловутые розы белыми лепестками падают ей на руки.

— С днём рождения! — он разглядывает Аню, ждёт, не торопит, даёт возможность привыкнуть к своей персоне.

Она чувствует его взгляд. Он, как живой, пробегает по её телу, оставляет невидимые отпечатки. Аня смущается ещё больше, молчит, не в силах произнести ни слова. Она делает несколько неуверенных шагов, каблуки издают глухой звук, который эхом пролетает по пустой улице.

— Пойдём, нас уже ждут, — Виктор подставляет локоть и указывает на большую зеркальную дверь.

Аня смотрит на своё отражение в зеркале, удивляется такому строгому контрасту. Её чёрное бархатное платье обтягивает фигуру, как влитое, чуть не доходит до колен. Вырез лодочка подчеркивает тонкие ключицы, обнажает горловую впадину в которой спокойно притаилась её слеза. Бордовый тонкий пиджак, скрывает оголенные плечи. Четко, просто, но с изюминкой.

Виктор проводит ее в здание. Швейцар распахивает двери, впускает в мир пафосной красоты и богатства, который подвластен единицам. Все на одном дыхании. Идеальные линии помещения с золотыми оттенками. Зеленые краски цветов, алый бархат убранства и строгие фигуры администраторов. Холл с множеством любопытных глаз, следящих за парой и отрядом телохранителей. Лифт с длинной скамейкой и швейцаром-мальчишкой. Он выгибает бровь, прячет любопытный взгляд, лукаво улыбается, как будто что-то знает. Наблюдает за строгим мужчиной, мечтает стать таким же. Глупый. Нажимает кнопку 75 и отходит в угол, продолжает с завистью наблюдать.

Длинный коридор с многочисленными светильниками на стенах, картины, ковровая дорожка и распахнутые двери. Аня входит в огромный панорамный зал. Большие окна в пол открывают умопомрачительный вид на город. От одного взгляда в эту даль начинает кружиться голова. Виктор провожает ее к маленькому белоснежному столику посередине окна. Молча, без лишних слов отодвигает уютное кресло с красной подушечкой.

— Присаживайся, — просит. — Этот вечер принадлежит только тебе, — нагибается, шепчет на ухо.

Аня опускается в капкан комфорта. Не обращает внимания ни на официантов, которые смирно стоят у стены неподалеку, ни на охрану, которая закрывает своими спинами вход, ни на пустоту, полумрак и одиночество зала. Она лишь вглядывается в пушистые, как снег, облака. Они пытаются укрыть собой гуляющий город. Виктор расстегивает пиджак и присаживается в белое кресло напротив. Милая девушка-официантка забирает из Аниных рук букет. Ее действия быстры и идеально отточены временем и требованием гостей. Она ставит их в вазу на столе, зажигает голубые свечи в прозрачных подсвечниках. Быстро открывает вино, аккуратно разливает его по бокалам и удаляется так же бесшумно, как и появилась. Виктор берет бокал, нежно-кремовая жидкость сталкивается с прозрачными стенками, образуя водоворот. Он поднимает руку выше, призывает Аню к такому же.