Ты мое Солнце

— Торговал, — спокойно поправляет ее Сергей.

— Что? Не ври мне! Хоть теперь не надо, — Аня встает с дивана. Ее футболка прилипает к телу от жаркого солнца. Она откидывает влажную челку со лба, не отрывает взгляд. — Даты на документах свежие, — уже тихо, разочаровано, понимая, что Сергей опять врет.

— Не может быть! — округляет глаза мужчина. Он наклоняется над столом, судорожно перебирает листы, поднимает один за другим. Сердце начинает колотиться с удвоенной силой, вены пульсируют, давление краской бьет в лицо. — Не может этого быть! — кричит он. — Это подделка. Даты поддельные, Аня, — уже просто умоляет, — поверь. — Он опускает руки и делает шаг к ней. Девушка отстраняется.

— Я отошел от дел больше восьми лет назад, как только вернулся на Родину, — он еще делает шаг вперед, Аня назад.

— Пожалуйста, поверь, я тогда все бросил, ушел. Поверь. Виктор хочет нас… — он не успевает договорить, тянет к ней руки.

— Да мне плевать на то, чем ты торгуешь и где, — неожиданно для себя выкрикивает она. Девушка делает рывок и упирается руками в сильную грудь мужчины. — Я не дура, могу понять, откуда у тебя такие деньги. Я не понимаю другого, почему ты летишь к ней?

Сергей замирает. Что еще ей наговорил Виктор? И вообще, откуда он что-то знает? Мысль неожиданно возникает и прочно заседает у него в голове. Но эту догадку надо будет еще проверить. Как бы он ненавидел Виктора, обвинять без доказательств он его не будет. Сергей кладет свою большую и такую холодную ладонь поверх Аниной, надавливает, чтобы она ощутила, как безжалостно колотится его сердце, как жар тела обдает кожу. Аня с удивлением смотрит на его пальцы, впервые так близко. Его кисть покрывает идеальное переплетение вен. Длинные пальцы созданы играть на фортепьяно. И венчает это произведение большая золотая печатка на указательном пальце. И в то же время руки крепкие, а косточки выпирают. Аня так хочет сильнее прижаться к нему, что аж ноги подкашиваются. Стоять нет сил, хочется обмякнуть в его объятиях и забыть все, как страшный сон. Но нельзя поддаваться своим желаниям, надо решить все сейчас. У нее нет права отступать. Если Сергей хочет быть с ней, то ему придется рассказать все. Аня убирает свою ладонь, оставляет мужчину так и стоять с рукой, прислонённой к сердцу.

— Я жду ответа, — настойчиво.

У Сергея застревают слова. В пересохшем горле саднит, разрывает так, как будто он наелся битого стекла. Он опускает руку, отворачивается и идет к шкафу. Выигрывает себе драгоценные минуты, пока мозг судорожно пытается найти слова. Он открывает дверцу и из потайного угла вытаскивает так предусмотрительно припасенную бутылку виски. Сергей отворачивает крышку и с жадностью припадает к холодному горлышку. Пьет, не ощущает почти никакого вкуса. Алкоголь льется, как в бездонную бочку, пытается залить жажду. В груди начинает печь, горло и желудок гореть. Сергей открывает рот, вдыхает, чтобы унять этот пожар, но раскаленный воздух делает еще хуже. Он пошатывается, но успевает схватиться за дверцу шкафа.

— Сергей? — уже тревожно зовет Аня и делает шаг, чтобы помочь. Он останавливает ее, вытягивает вперед руку.

— Все нормально, — он ставит на место бутылку и закрывает шкаф. Сильно-сильно сжимает и разжимает глаза. Тяжело поворачивается. — Что тебе рассказал Виктор? — вопросом на вопрос отвечает, хотя сам уже догадался по сбивчивому рассказу Олега.

— То, что она твоя… — Аня подбирает слова, — любовница. И ты летаешь к ней постоянно, — Аня с мольбой смотрит на мужчину, просит, чтобы он начал все отрицать, сказал, что это ложь.

Она готова провалиться сквозь землю лишь бы не услышать правду, которую сама себе напридумывала. Пусть сейчас соврет хоть что-нибудь, и она поверит. Даст свою руку и уйдет хоть на край света. С ним. Это она поняла в ту минуту, пока он жадно поглощал виски, прикрыв глаза. Обмани меня, кричит, но в гостиной стоит тишина.

— Это тоже не совсем правда, — все, что может сказать Сергей. Его глаза мутнеют. Аня закипает.

— Ты что, издеваешься? Так расскажи всю свою правду. Я выслушаю, может, даже и пойму. — Она скрещивает руки на груди и присаживается на подлокотник кресла. Сергей все также стоит у шкафа, облокачивается на него спиной. Ноги стали ватными, но, к удивлению Сергея, голова прояснилась.

— Анна, — Сергей осекается, поправляет волосы под пристальным взглядом девушки, — Анна Львовна была моей женщиной — это правда.

Аня опускает глаза, плечи и сама почти опускается, разливается на пол бесформенной кляксой.

— Мы были вместе около пяти лет, когда я проходил в Америке стажировку. Но потом… — воспоминания даются ему с трудом. Он находит их в самых дальних уголках своей памяти, отдирает от стенок и вытаскивает наружу окровавленными ошметками. — Потом мы расстались, и я улетел. Теперь мы только деловые партнеры, не более. Переговоры ведем исключительно по телефону или видеосвязи. Мы давно уже не виделись. Виктор сказал тебе неправду. Нас уже восемь лет связывают только деловые отношения.

— А в Америку ты летишь на экскурсию? — язвит Аня, пытается ужалить побольнее, выплеснуть накопившийся яд.

— Нет, в Америке у меня просто дела, — спокойно, не обращает внимания на уколы. Он прекрасно понимает Анину реакцию, да еще и после всего вранья. — В компании проблемы, и мне надо их решить незамедлительно.