— Не знаю, — ответила она растерянно, — забыл или не посчитал нужным. Вы тоже хороши, надо было купить на рынке.
— Смотри тогда сама за всех, — предложил я. Её монокль видел во всех диапазонах.
— Идут, — сказала она через четверть часа, — четверо, вооружены.
— А у них приборы есть?
— Нет, на лице ничего нет, впрочем, есть ещё линзы и напыление на глаза, но это дорогое удовольствие, а эти не выглядят богатыми.
Шурик нырнул на дно, включил фонарь и выбрался обратно. Неизвестные подошли уже близко, можно было различить их и без помощи ПНВ. Не знаю, видели они свет на дне, или просто знали о нашем присутствии. Группа разделилась, двое обходили справа, ещё двое шли прямо на нас.
Готовились и мы, на дне, недалеко от включённого фонаря, сел Алик. Шурик и Нэнси направились встречать тех, что пошли в обход. Что касается меня, то я залёг прямо на их пути, прикинувшись холмиком земли. Никаких приборов у них действительно не было, иначе, я был бы уже мёртв. Двое прошли мимо меня, я почувствовал дуновение ветерка, запах табака, машинного масла и немытого человеческого тела. Про себя отметил, что ходят абсолютно бесшумно, ни один камешек под ногами не стукнул.
Один из них заглянул через край, сделал какой-то малопонятный жест и приготовился съехать вниз по крутому склону. Это у него удалось, а вот второго, собравшегося последовать за ним, я поймал за воротник и выдернул обратно. Удивлённый возглас сразу перешёл в хрип и бульканье, когда нож по самую гарду вошёл ему в горло. Огромная сила давала о себе знать.
Вместе с трупом, который, правда, ещё шевелился, я откатился назад, чтобы не попасть под огонь снизу. Но почти сразу прозвучала короткая очередь внизу и длинная чуть поодаль. Я понял, что стрелять в меня больше некому.
Съехав вниз, я увидел, как Алик, с автоматом в руках осматривает труп, лежащий как раз напротив фонаря. Ещё двоих притащили Нэнси и Шурик.
— Есть мысли, кто это был? — спросил я, указывая на тела.
— Не из города, точно, — сказал Шурик, — то есть, приехать могли и оттуда, но не из тамошней армии.
Этого можно было и не говорить. Перед нами лежали тела бомжеватых рейдеров, в поношенной и рваной одежде, даже оружие было вытерто до блеска, а ножи представляли собой самодел, выкованный из автомобильной рессоры. На вид им было лет по тридцать-сорок, небритые, с измождёнными лицами. Пустынные бродяги, выискивающие на руинах полезные вещи, чтобы сменять их на еду, патроны и горючее. Естественно, никаких приборов у них и в помине не было.
— Надо было языка взять, — выдал я внезапно осенившую меня мысль.
— Так чего не взял? — усмехнулся Шурик, — четвёртого ты, надо полагать, зарезал?
Я виновато развёл руками, заметив, что правая кисть залита кровью, мыть нечем, надо будет хоть нож песком оттереть.
В этот момент над нами раздался душераздирающий крик, а следом прогрохотала автоматная очередь, пули которой ушли в противоположную стену, чуть выше нас. Вскинув головы, мы разглядели такую картину: ещё один рейдер, видимо, пятый и, надеюсь, последний, пытался расстрелять нас из автомата стоя на краю. Ему бы это легко удалось, но нас спас наш огненный друг. Он подошёл к рейдеру сзади и закрыл ему глаза руками. Угадай, кто? А поскольку руки его, как и остальные чести тела состояли из пламени, о температуре которого оставалось только догадываться, то и лицо рейдера стало сплошным ожогом. Расстреляв оставшиеся патроны вслепую, он, не переставая орать, рухнул на дно оврага. Я высунулся наверх и увидел там джинна, который снова собрался уходить, на этот раз медленно истаивая в воздухе.
— Спасибо тебе, Огненный дух, — сказал я, а джинн, неглубоко поклонившись, растворился в темноте.
Раненый продолжал орать, его следовало допросить, но в таком состоянии отвечать на вопросы сложно. Алик, которого с натяжкой можно было назвать доктором, взялся оказать первую помощь.
— Придержите его, — он показал на руки, которыми рейдер скрёб рыхлый песок вокруг себя, мы навалились вдвоём, благодаря силе, полученной в ходе мутаций, нам, хоть и с трудом, удалось его зафиксировать. — Так, глаза целы, видимо, успел зажмуриться. Но откроет он их нескоро, ожог сильный. Нэнси, дай ему анестетик.