Я смотрела и не могла оторваться. Пламя, вырывающееся из горла дракона, было самым страшным, что я видела когда-либо в жизни, но оно было столь же восхитительным. Разноцветно-радужным, волшебным, будто сотканным из драгоценных металлов и камней. А затем в нем начали проступать четкие цвета:
— Что это, Тейноран? — ахнула я, ощущая, как колотится сердце. Ненормально быстро.
Мне было страшно. Но еще я была возбуждена. Чудовищно и неправильно…
Но факт.
— Это цвета каления, прекрасная лаурия, — шепнул мне на ухо шеррий. — Пламя Красного дожа показывает, как изменится цвет всего сущего… если его раскалить и сжечь до тла.
Будто горячее стекло просыпалось под кожу.
Меня бросило в жар. Между ног стало горячо. А рука почему-то сама потянулась к шее, словно нащупывая там что-то. Словно… я что-то забыла.
— Тейноран… — позвала я, вдруг испытав странное дежавю, смешанное с беспокойством. Словно я что-то осознала или вот-вот готова была осознать.
— Что, прекрасная лаурия?
— Дай мне, пожалуйста… — я не могла придумать, никак не могла. Постучала пальцами по столу, и тут до меня дошло: — Нож! Дай мне нож и побольше.
— Для резки мяса, моя госпожа? — тут же спросил он. — Вот, пожалуйста.
И протянул мне нож с крупным идеально блестящим лезвием.