Злые дети,

Использовать фору не удалось. Распахнулась задняя дверь и оттуда вывалились оба охранника. Убегать теперь смысла не было. Поэтому Виктор бросился им навстречу. Еще инструктор по рукопашному бою учил – отбиться одному от троих можно только в кино, задавят просто числом. Но можно напасть одному на троих и одержать победу.

Виктор прыгнул на первого охранника обеими ногами вперед, вложив в удар и их сдвоенную силу, и кинетическую энергию всего тела, усиленную импульсом прыжка. Он даже услышал, как хрустнули ребра противника. Они пробили легкое. Охранник отлетел в сторону на полтора метра, выронив пистолет, упал и захрипел, на его губах запузырилась розовая пена.

Кувырок с перекатом, пистолет упавшего уже в руках Виктора. Но он не успевал, отчаянно не успевал. Второй охранник, тот самый, которого он опрокинул в салоне, двигался как барс, несмотря на свои впечатляющие габариты. Мягко, стремительно, даже грациозно. Виктор сразу вспомнил, где он видел похожие движения. Так же двигалась Ольга в Лосином Острове. Механик. Идеальный убийца. Если хрупкая девушка смогла его банально избить с сухим счетом, то этот мамонт просто сотрет в порошок. И пистолет не поможет, потому что он тоже вооружен. Виктор даже успел заметить, что немного в стороне уже стоят Анна и Роман. И ничего не делают. В этом не было необходимости. Громила в помощи не нуждался. На лице Романа даже проявилось что-то похожее на эмоцию – насмешливая ухмылка. Глядя на приближающегося амбала, Виктор почувствовал, будто вышел с топором на танк.

Макаров попытался вскинуть пистолет, понимая, что это бесполезно. Потому что громила уже поднял свой ствол и палец у него на спуске уже напрягся. Макаров зажмурился, Витя вскрикнул, Виктор зло выругался.

Но ничего не произошло. Макаров открыл глаза и увидел, как охранник валится назад, словно падающая доска, а во лбу у него виднелось аккуратное темное отверстие.

– Нет! – крикнула Анна.

На лице Романа снова появилась каменная маска. Он целился в Макарова. А Анна попыталась ему помешать. Роман оттолкнул ее в сторону лежащего на боку микроавтобуса. Она ударилась о крышу, выронила свой пистолет, потянулась за ним и уже распрямлялась. Роман, не меняя позы, выстрелил ей в грудь и снова навел ствол на Макарова.

Анна как-то совсем по-бабьи охнула, выронила пистолет, устало привалилась к машине. Ее колени подогнулись, и она медленно сползла на песок. Сделала несколько судорожных движений горлом, будто пыталась то ли вдохнуть, то ли что-то сказать. Она посмотрела на Макарова. В ее взгляде была боль, было недоумение и раскаяние. Ее губы шевельнулись.

– Прости, – догадался Макаров.

А потом ее взгляд остановился. А Макарову снова стало больно.

– Ты умрешь, – прохрипел он, поднимая пистолет и не понимая, почему Роман до сих пор медлит.

– Кто ты? – громко спросил Роман.

– Я? – изумился Макаров.

– Ты знаешь, кто я, – ответил кто-то сзади.

Макаров обернулся и увидел, как Ольга легко спрыгивает с края обрыва и в волне песка съезжает вниз. Она целилась в Романа, а его ствол следил за ней, а вовсе не за Макаровым.

И в этот момент Роман перестал существовать. Макаров видел только Ольгу. Ту, которая убила Светлану и – он не сомневался – Даурского. Его отца.

Он перевел пистолет на Ольгу. И тогда Роман прицелился в него, а Ольга просто опустила пистолет.

– Я его не убивала, – сказала она, угадав мысли Макарова. – Я не прошу мне поверить, потому что сама бы не поверила. Но этот чертов старикан сломал себе шею своими собственными руками, чтобы я не смогла ничего у него выпытать. Никогда такого не видела. Если бы он остался жить, я бы стала поклоняться ему, как божеству.

– Кто ты? – снова потребовал Роман.

– Ты знаешь, Ромча.