Злые дети,

– То есть, я так понимаю, тут не логика говорит, а ревность? – усмехнулась Ольга и развела руками. – Тут уж, извините, медицина бессильна.

Носов выскочил из-за стола, одним махом подскочил к Орловой и навис над ней всем своим центнером. На Ольгу это никак не подействовало. Она смотрела на Носова, чуть склонив голову набок, как умная собака, которой встретилось что-то любопытное. Носов что-то рыкнул неразборчивое и выбежал из кабинета.

– Смело, – похвалил Виктор. – Прогуляемся? Мне кажется, нам есть, что обсудить, а я еще даже не завтракал.

24.

Макаров смотрел на Ольгу Орлову со смешанными чувствами. Она была бесспорно и объективно красивой женщиной, подчеркнуто сексуальной. Но, глядя на нее, Виктор не испытывал никакого эротического влечения, хотя среди коллег пользовался репутацией человека, мимо которого ни одна женщина не может пройти без риска. А тут хоть бы один нерв шевельнулся.

В чем тут дело? Виктор терялся в догадках. Вряд ли дело в неожиданном падении либидо. Скорее характер Ольги не давал шанса «поклеить» ее. В ней чувствовалась сила, решительность, властность. То, как она поставила на место Носова, внушало уважение. Она не пряталась за гендерной принадлежностью, не использовала женские штучки для достижения цели. Во всяком случае, пока. Чисто мужской стиль поведения. Резкий, жесткий, прямой. И взгляд такой же – открытый, чуть насмешливый. Свой парень, что называется. А «подкатывать яйца» к парням – это совсем не то, что мог допустить Виктор хотя бы в глубокой теории. Его воинствующий натурализм не вызывал ни у кого сомнений.

А может быть, трагическая гибель Светланы и Ирочки так на него подействовали? Но он не был влюблен в Ирочку, и даже ее собственную влюбленность в него пытался цинично использовать.

А Светлана… Мог ли он утверждать, что полюбил ее? Вот так стремительно, с первого, фактически, взгляда? С момента ее убийства прошло всего несколько дней, но образ уже размылся в памяти. Осталось какое-то теплое чувство, нежность, но он ощущал скорее вину, чем боль утраты. Вину и растерянность.

Еще вчера ему казалось, что он понимает суть происходящего. Таинственные и могущественные силы разыгрывают свою партию. Некий следователь узнает лишнее и может внести в эту партию элемент непредсказуемости. Его резко одергивают, показав, насколько он уязвим. Логично? Логично.

Но чем больше Виктор над этим думал, тем менее логичной ему казалась подобная выкладка. Какой смысл убивать почти незнакомую ему женщину? Никто же не мог залезть к нему в голову и понять, что она стала ему дорога за такой короткий промежуток времени. Следовательно, для постороннего взгляда он просто снял на ночь какую-то барменшу. Смысла в ее убийстве не было никакого. Если только она изначально не была целью.

Но и тут не складывалось. Света спокойно гуляла по темным безлюдным уголкам своего парка, да еще под хмельком. Убить ее там, обставив как нападение насильника или грабителя, – и все дела.

Если же принять версию, что это средство давления на следователя, то зачем такие сложности? Это не сицилийская мафия, тут не станут голову коня в постель подсовывать. Проще и надежней ликвидировать саму угрозу в лице следователя, чем надеяться, что он поймет намек, испугается и отступится. Да, его убить сложнее и хлопотнее, чем барменшу. Он и сам мог оказать сопротивление, и нападение на следователя по особо важным делам могло привести к масштабному расследованию Следственным комитетом. «Легавые» крайне болезненно относятся к гибели кого-то из своих. Это для них дело чести. Но зато это какая-никакая, а гарантия результата. Тогда как столь грубое «предупреждение» вполне могло сработать с точностью до наоборот. Не остановить его, а разозлить.

Нет, тут что-то не то. Надо будет над этим хорошенько поразмыслить.

Макаров мысленно поставил галочку над этим пунктом и вернулся к разговору. Ольга как раз сделала паузу в рассказе и аккуратно размешивала сахар в кофе. Тонкая серебряная цепочка с маленьким аккуратным кулоном уютно устроилась в долине между двух небольших, но чертовски симпатичных полушарий. Макаров с трудом отвел взгляд от этого зрелища. С эстетической точки зрения все в Орловой было идеально.

Они встретились взглядами, и в темных глазах Ольги мелькнула усмешка. Виктор не смутился и улыбнулся в ответ. Если тебя не тянет забраться в койку к женщине, это вовсе не повод демонстрировать ей такое отношение. Ее это может сильно обидеть, даже если она всем видом показывает, как ей такой вариант противен. Тем более что Орлова ничего такого не изображала. Как бы не наоборот.

– Вы меня точно слушали? – поинтересовалась сибирячка. – У вас был несколько отсутствующий вид.

– Давай на «ты», – предложил Макаров. – Пафос дистанции хорош для изощренного флирта, но мешает продуктивной работе двух ищеек.

– Не возражаю.

– А насчет «слушал» – да, я могу одновременно слушать и думать о другом. Особенности организма. У вас за последний год при странных обстоятельствах погибло трое ученых серьезного уровня.

– Да. Но то, что обстоятельства были странными, мы поняли совсем недавно. Понимаете… понимаешь – понятие «серьезный ученый» обычно означает если не преклонный, то во всяком случае солидный возраст. Ну там инфаркты, инсульты и прочие дела. Но тут уходили из жизни люди чуть старше средних лет. Уходили совершенно разными способами. И связать эти смерти не пришло бы никому в голову.