— Не думаю, — улыбнулся Шшорг. — Какое-то время им будет не до того. Сейчас им нужно определиться с тем, кто встанет у них во главе, а это может растянуться ой как надолго… Да и Меч у них погас — представь, какой это удар по их самоуверенности!.. Мы останемся — до тех пор, пока у тебя не появится по-настоящему собственное войско — полностью из Ледяных, недобитых при этом нашествии. На первых порах я буду тебе помогать: всё же в управлении я поболее твоего смыслю… А вести воинов в бой придётся уже тебе самому. — Староста хлопнул Хремгира по неповреждённому плечу. — Если, конечно, тебя тут признают. Я ведь тогда и сам не был до конца уверен, что в тебе течёт кровь правителя… да хранят боги его душу… Смотри, вон люди стали выходить, у них и узнаем.
Действительно: из дверей в помещения Замка на двор выходили обитатели твердыни, некоторые выглядывали из окон. Все они были в рваной, грязной одежде, со следами побоев на лицах, кто-то — с повязкой на глазу, кто-то хромал, кто-то держался за отрубленную по локоть руку.
Но в их глазах не было страха, которого они, как видно, за последние дни натерпелись. Вместо него сверкали растерянность и затаённая надежда.
И первая исчезала, а другая становилась явной, окрашивалась радостью при виде человека с Ледяным Мечом в руке, смотрящего без презрения или злобы, а с пониманием и сочувствием.
Люди подходили, останавливались в нескольких шагах, опускались на одно колено, шептали:
— Властелин…
Кто-то отважился подойти поближе и с поклоном преподнести какой-то предмет.
Хремгир взял эту вещь, взглянул на неё, и у него сжалось сердце.
Это был посеребрённый стальной квадратик — знак воина народа Ледяных. Поцарапанный, по краям чуть покорёженный, но тем не менее целый.
«Значит, меня признали воином? Да, не бывать мне здесь каремником больше…»
Хремгир надел вещицу на шею и сказал:
— Я принимаю этот знак как ваше признание в том, что вы мне верите и уважаете меня. Может, я и не хотел бы становиться Властелином Ледяного Замка, но понимаю, что должен. Встаньте — и верно служите мне. Отныне и до конца моих дней.
— Властелин! Властелин! Властелин!!! — дружно закричали люди, поднялись на ноги и, поклонившись и отойдя в сторонку, стали обниматься и что-то говорить друг другу.
Для них самая страшная беда как раз таки прошла, и сейчас им требовалось как-то выплеснуть свою радость.
— Ну что, Властелин, теперь здесь всё твоё, — сказал Хремгиру Шшорг и также направился к своим.
А вместо него подошёл Георгий. Немного постоял рядом, глядя, как и Хремгир, на стену Замка изнутри, потом сказал:
— Поздравляю… но в то же время и сочувствую. Ты разом взвалил на себя столько новых забот, сколько у тебя не было за всю жизнь. Однако надеюсь, что ты справишься. Я вот что хотел узнать: ты собираешься когда-нибудь — хотя бы ненадолго — перемещаться в нашу с Натальей реальность? Просто, когда там у нас всё поуляжется, когда эфэсбэшники поймают «гончих», когда с меня снимут обвинение и прекратят розыск, мы с ней хотели бы вернуться… И Гере ты обещал то же самое…
— Скоро сможем попробовать, — ответил Хремгир и посмотрел выше — поверх стены, в бледное небо, словно стремясь увидеть там, за облачной пеленой, ту любовь, которую нашёл и вынужден был оставить.
«Я вернусь, Гера… — подумал он. — Я вернусь…»
ebooksa