В это время Могильников поднес ватку с нашатырным спиртом к носу Тощего, тот очнулся и случайно резко выпрямил руку — разбил нос руководителю… Только и слышно было короткое «Ай!».
— Простите! — пропищал Тощий.
А Олег Уюкович продолжал свои реанимационные мероприятия с Дарьяном, которого перед этим аккуратно усадил возле дерева. Он снова поднес к носу Покровского ватку, смоченную нашатырем. Но тот по-прежнему не реагировал на аммиак.
Тощего вновь уложили у костра, принесли другой бинт, Кира взяла его в захват, чтобы парень не смог вырваться и выбросить бинт в костер.
Элина обрабатывала Тощему руку, тот стонал, что не хочет умирать, а хочет йогурт!
Могильников по-прежнему сидел рядом с Дарьяном и раздумывал, как привести сына в чувство. На помощь пришел Эдкевич. Он шепнул на ухо другу, что на его банковском счете закончились деньги. Дарьян мгновенно очнулся и похлопал по карманам в поисках кошелька.
— Тише, тише, — засмеялся Эдкевич, — мы просто пытались тебя в чувство привести, не переживай!
Юля вернулась к своей палатке… Увидела, что Лея действительно лежала поперек, головой в тамбуре на тапке Элины.
— Хоть бы нормально её положил, патологоанатом… — неслышно буркнула Юля и аккуратно, опасаясь, что Лея проснется, переместила ее голову на спальный мешок. Конечно, она боялась оставаться ночевать в одной палатке с этой, по ее мнению, неадекватной женщиной. Но, увы, здесь все же было спать лучше, чем в тамбуре у «мальчиков-бабников», и лучше, чем на улице. Юля аккуратно подвинула и Леины ноги, чтобы та лежала ровно на своем спальнике, а не по диагонали. От таких телопередвижений девушка проснулась. Взгляды ревнивой хищницы и её жертвы пересеклись. Молчание. К Юле в гости прибежали мурашки….
— Что ты тут делаешь? — оскалилась Лея, хотя у самой слезы по щекам катились.
— Я понимаю, что наше соседство не вызывает у тебя приятных эмоций, просто мне негде больше спать. Сказала бы спасибо, я тебя в палатку, можно сказать, занесла, Могильников-то тебя головой на грязные тапки положил, — фыркнула Юля.
Лея не ответила.
— Между нами Элина ляжет, пересекаться и обниматься ночью мы не будем. И я еще раз повторяю, что между мной и твоим ненаглядным ничего в ту ночь не было! — постаралась убедить её Юля.
Лея вновь ничего не ответила, вытерла слезы и вылезла наружу. Юля выдохнула.
— Надеюсь, никогда не влюблюсь! — произнесла она вслух.
Лея вернулась к костру и увидела, что Тощий в сознании, уже не кричит, но, видимо, до сих пор находится в шоке. Говорит о том, что в «Ночь грибов» у него украли все шоколадки, смотрит на всех подозрительно и задает странные вопросы, типа «Какой шоколад любишь? Любишь ли ты батончики? Что ты делал прошлой ночью? Как считаешь, может ли патологоанатом быть вором?». Самое печальное для Леи было то, что Могильников из личных запасов на днях угостил ее таким же батончиком, как и те, что потерял Тощий. Вы ведь помните, дорогие читатели, что в «ночь грибов» он их сам все съел! Так вот, Лея тогда эту конфету не съела, а убрала в карман куртки. А когда она подошла к костру и убедилась, что с Тощим все в порядке, то вспомнила про этот батончик, достала и развернула обертку. Разумеется, как воспитанная девушка, она спросила у всех, не хотят ли они конфету? Первым, конечно же, высказался Худогубкин…
— Вкусная шоколадка? — спросил он и подозрительно прищурился.
Лея ему не предложила — обида не давала, просто отвернулась от него.
— У меня такие же были… Пока кто-то их не съел, — серьезно заявил Тощий.
У Леи аж кусочек конфеты в горле застрял, она раскашлялась.
ebooksa