А Дарьян, увидев, как из-под разорванного плаща Олега Уюковича капает кровь, упал в обморок.
Девушки стояли неподвижно, на лицах — тихий ужас. Элина усердно протирала очки, и в результате выдавила из оправы одно стекло. Лея плакала. Кира… Кира была из тех, кто не испытывает сильного страха, она одновременно чувствовала восхищение человеком и смятение… «По словам Дарьяна, его отец причинял боль и ему и матери. Бросил семью… А сейчас — отец без колебаний был готов отдать жизнь за сына! По поводу «бил мою мать!» — тоже сомнение! Когда Лея на эмоциях «разбила» сковородку о его голову, то он даже слова грубого в ее адрес не сказал, какое уж там, «бить женщин»» — думала Кира.
Могильников поднял сына и на руках понес в лагерь.
— Олег Уюкович, как вы? — прошептала Лея.
Могильников не ответил, покинул сцену. По дороге в лагерь он также не проронил ни слова.
А в лагере в этот момент из палатки, наконец, показалась чья-то рука. Это из царства грез выплыл Эдкевич. Выглянул наружу — на лбу отпечаток объектива камеры. Как он так лег? Загадка! Глаза крутились по кругу, казалось, что ещё и в разные стороны. Ему никак не удавалось сфокусировать их в одной точке. Чувство — будто вернулся с посвящения в первокурсники. Он тогда так напился, что случайно оказался в Петропавловске — Камчатском, разумеется, в полночь, и весь измазанный мукой, в пиджаке с оторванным рукавом и странной пилюлей в кармане. Пришлось провести некоторое время в отделении полиции, стараясь восстановить цепочку событий в голове, пока люди в форме не выяснят, что за таблетку студент первого курса провез через всю страну. Благо, это была таблетка от головной боли, которую друзья в последний момент успели затолкнуть ему в карман, пока он кричал: «Женщину хочу, с Камчатки!». С тех пор, кстати, Эдкевич почти не пьет, боясь, что уедет еще дальше, чем на Камчатку.
В это время, Роману Александровичу приснился лесной пожар, он проснулся и сразу поспешил эвакуироваться из палатки. Вытолкнув Эдкевича, который все еще фокусировал глаза на одной точке, Валенов выскочил из палатки в тапках, термобелье, схватив в охапку теплые вещи, надувную подушку, и устремился к костру. Подбежал — очнулся окончательно, почесал затылок, зевнул, добавил:
— Это что сейчас было?..
К этому моменту в лагерь вернулись все, кроме Тощего. Юля вылезла из палатки, укутанная всеми теплыми вещами, что брала с собой.
— Командный дух в тебе преобладает… — бросила ей Элина.
Могильников усадил сына у костра, решил вернуть его в чувство по методике Эдкевича — шепнул парню на ухо, что у того кончились все деньги на счете, что он банкрот. Помогло — Дарьян, пребывавший в глубоком обмороке, вскочил и принялся судорожно ощупывать карманы в надежде найти кошелек. Через несколько минут он пришел в себя, вспомнил, что произошло в реальности. Молча опустил руки, повернулся к Могильникову и, не поднимая глаз, произнес:
— Это ничего не меняет… Я искренне хотел при встрече набить тебе морду и сказать все, что думаю. Но ты мне сегодня жизнь спас, — говорить Дарьяну явно было нелегко. — Считаю, некрасиво будет ругаться сейчас. Спасибо за спасение. Но… Очень тебя прошу, не подходи ко мне. Знать тебя не желаю, — Дарьян закончил свой монолог, еле сдерживая слезы, и направился к палатке. Отойдя на пару шагов, все же остановился, обернулся и добавил: — Раны свои обработай, чтобы заражения крови не было.
Но сделал опять только несколько шагов. Им внезапно овладело чувство приближающейся опасности, даже дыхание перехватило. И тут он увидел, что со стороны палатки парней к лагерю движется медведица со смайликом на боку. Зверь словно чувствовал, что именно эти люди виноваты в том, что медвежонок потерялся.
— Мама… — пискнул Дарьян. — Ребята, медведь снова здесь, прямо за нашей палаткой!
— Никуда не расходитесь! — спокойно скомандовал Могильников. — Она ближе не подойдет, побоится. По одному никуда не ходим!
Руководитель стоял у костра и пошатывался. Рядом с ним стоял Экдевич, испачканный в земле с ног до головы и с отпечатком объектива на лбу — занимался он ровно тем же, чем и руководитель — стоял и покачивался.
— А вы мастак спать, Роман Александрович, — упрекнула его Элина.
— Это я виноват, — признался Могильников.
— В смысле? — спросила Элина.
— Снотворное… Переборщил с дозой, — признался патологоанатом.
ebooksa