— Кого? — опешил Тощий, — там кусты колючие были, — добавил он чуть тише.
Между тем курица влетела в машину через боковую дверь, перескочила через сидение и уселась на колени старику.
— Секундочку, — улыбнулась Кира, — тебя курица так отделала?
Ребята захихикали.
— Не курица, а Марфа! — грозно вмешался старик и надел на курицу связанный шерстяной свитерок. — Чтобы не мерзла! — добавил он и несколько раз погладил птицу.
Юлиана уперлась головой в окно и пробурчала: «Лишь бы выжить…»
Туристы провозились с погрузкой не меньше часа, постоянно о чём-то спорили, ругались, шутили друг над другом. Лея по каждому поводу рыдала, Тощий бился головой то об дверь, то об кого-то, периодически спотыкаясь о свои же ноги. Кира с Юлей, хотя и сидели в разных углах, при любой возможности пытались переплюнуть друг друга качеством и количеством оскорблений.
Наконец, все погрузились. Не успел Роман присесть, как старик включил первую передачу и вдавил в пол педаль газа. По несчастливому для Романа Александровича стечению обстоятельств во время такого бодрого ускорения машина угодила на кочку. Бедный руководитель сначала ударился головой о крышу авто, затем плашмя плюхнулся на пол, а вдобавок ко всему, сверху на него свалился и «многотонный» рюкзак Тощего.
— Не могли бы вы ехать аккуратнее? — возмутилась Элина, поправляя очки.
Старик на пару минут сбавил скорость, а затем снова разогнался до восьмидесяти км в час, двигаясь по грунтовке с ямами и кочками.
Не успели проехать и пару километров, как с неба линуло. Разразилась гроза, причем очень сильная. Дождь барабанил по крыше и, казалось, что та сейчас лопнет под бешеным напором воды. Тощий забился в угол на рюкзаки, воткнул беруши в уши и зажмурился. Лея надела капюшон, о чем-то задумалась, а потом задремала. Роман Александрович, помимо мыслей о возможных неудачах в походе, вдруг стал думать ещё и о том, выключил ли он утюг. Как позже оказалось, не зря он это думал. Как раз в данный момент пожарные вскрывали дверь в его квартиру, чтобы потушить пожар в гостиной… Бедолага.
Элина читала книгу… В общем, каждый занимался своим делом, молча. А машина все летела сквозь ливень по грунтовке.
— Осторожно… Кипяток же! — вдруг крикнул Могильников. Туристы навострили уши — что там, на первом сидении происходит? Оказалось, что Олег Уюкович налил из термоса чаю старику и передал ему кружку. А кричал потому, что дед разом проглотил напиток и не поморщился. Могильников не понял, что произошло, налил вторую кружку, сделал глоток — обжог себе все, что только можно и что нельзя.
— В общем, Уюкович, — посмеиваясь, сказал старик, — вам подходит имя Бармалей… Суровый дядька с ружьём, разбойник, чёрт какой-то… Но с брусничным чаем — добряк.
Из салона донесся лёгкий смешок. А затем заорала Лея. С ней ничего не случилось, она не ударилась, не испугалась, девушка просто неожиданно проснулась…
— Убить всех людей! — заорала на секунду задремавшая Лея и огляделась вокруг ошалевшими глазами. Все посмотрели на нее, даже старик отпустил руль и повернулся в салон. Машина двигалась, куда ей заблагорассудится.
— Ой… — тихонечко произнесла девушка.
Из-за того, что старик сидел в пол оборота, «уазик» чуть было не уехал в кювет, положение спас Могильников, который успел схватиться за руль.
— Бывает, — философски произнес дед и сам взялся за баранку. — «Сопли» проезжаем! — через пару минут крикнул он, показывая на указатель с названием посёлка. — Они все там мне сено должны. Леси горелом он, этот посёлок! Тьфу ты, гори он лесом…Короче неважно! У меня же самогон есть! Литр! Сам делал! — радостно завопил дед и снова отпустил руль.
— Меня всегда веселил тот факт, что люди умудряются давать такие бодрые названия деревням, — засмеялся Эдкевич, нацеливая фотоаппарат на указатель, как вдруг…